– Здрав будь, дядьку Лутоня! – зачастил приветственной речью.

– Здравствуй, Лусар. Чего несся как на пожар?

– Беда у нас в селище. Красимир к тебе послал, велел…

– Почему Красимир? А Раек что ж?

– Нет Раека. Помер.

– Рассказывай, только покороче.

Из рассказа посыльного Сергей понял не все, но основное разобрал. В селище Заречном, находившемся отсюда верстах в десяти, тихой летней, считай, уже ночью произошла какая-то непонятка со смертельным исходом. Крестьяне, повечеру вернувшиеся с полевых работ, уставшие за день, успели обиходить домашнюю скотину, поужинать и отправиться на боковую.

За исключением деревенского молодняка, естественно. Как водится, молодые парни и девки выбрались на гульки: кто-то совершал уличный променад, кто-то пел, большинство собралось на деревенских танцах. В летнюю ночь были и те, кто собрались на посиделки под звездами. Сидя на лавочке почти у самой околицы, они, как водится, перемывали кости соплеменникам.

Вдруг один из парней, сидевших с краю, вскочил и, показывая рукой в сторону уборной, истошно закричал. Девки на лавке еще те собрались, их не напугаешь. Приняли все за шутку и не обратили внимания.

Рой оказался настырным парнягой. Подскочив, указал рукой:

– Да вон же! Вон!

По его выражению лица, выпученным глазам и голосу стало понятно наконец, что не шутит. Подхватились с мест, огляделись, но никого не увидели. Что шутник там разглядел? Ну да! Стоит за темными кустами сколоченное из старых досок строение, созданное по плану неизвестного архитектора. Ну и все! Далековато от места посиделок, но и отсюда видно: в избе старшины Раека свет уже погашен, только призрачное мерцание едва-едва через слюду в оконном проеме проглядывается. Спит старейшина. Видать, свечу пригасить забыл.

– Идем глянем?..

Как впоследствии утверждал кричавший, он видел высокую женщину в белом балахоне. Взяв с собой еще трех человек, под пробивавшим ночную мглу светом ярких звезд, горевших на низком небе, этот смельчак выдвинулся в сторону туалета.

Облазив все вокруг щелястого старого насеста для испражнений, еще с незапамятных времен издающего злосмрадие, но так и не решившись подойти к нему вплотную, парняги с громким хохотом и шутками вернулись обратно, а вскоре разошлись по домам.

Утром выяснилось, что живущий бобылем Раек, хозяин крайней избы, а по совместительству староста поселения, скоропостижно помер. Его нашли задушенным прямо на лавке внутри дома.

– Соседка, тетка Галата, слегка припозднилась и понесла старосте утреннюю еду чуть позже, чем всегда, ну и…

– В избе трогали что? – задал вопрос озабоченный Лутоня.

– А? Не-не-не! Помним твое предупреждение.

– Ожидай. Скоро поедем.

– Ага!

Наставник обернулся к Сергею, мотнул головой в сторону ружейного сарая, велел:

– Сымай амуницию. Сейчас экипируемся по-боевому и едем в селище.

Рязанцев такому повороту событий несколько удивился. Дед что, следователем заделаться решился? Почему местные колхозники за ним человека послали? Невдомек. Спросил:

– Зачем?

– Э-хэ-хэ! – посетовал Лутоня. – Думал, погожу с объяснениями, да уж коли так случилось, то и в профессию вводить тебя экстренно придется. Объяснять все по дороге буду. Собираемся…

Когда приехали на место и под множеством взглядов вошли в избу, наставник начал осмотр с покойника, ну а Серега по полной программе в статисты угодил. Покойники для него – дело необычное, скорбное и неприятное. Лежит на скомканной кровати крупный седой мужик с окладистой курчавой бородой, видно, что сильный, жилистый. Лицо перекошенное, серое, ни кровинки, глаза навыкате. Рот, поросший седой растительностью, открыт, а бычья шея, выпяченная из ворота рубахи, вся измочалена. Бр-р-р! Смотреть на такое само по себе противно. Захотелось выбежать из-под крыши, от души проблеваться и продышаться. Даже слеза из глаз проступила. Вот… Вот сейчас он!

Голос благодетеля заставил перестать рефлексировать:

– Смотри, Сергей! Видишь эти борозды на шее?

– Угу, – ответил он затравленно, хватая воздух глотками.

– Задушил он себя сам, своими собственными руками.

Сергей перевел дух, отводя глаза, поинтересовался:

– И что теперь?

Лутоня любопытным взглядом мазнул по своему недорослю, продолжил следствие.

– Идем к уборной, там глянем.

– Угу.

Слава богу, хоть на воздух.

После осмотра Лутоня, ничуть не смущаясь смрада, сделал вывод:

– Так-так-так! Ждала в туалете первого, кто пойдет туда. Засветилась. Только подставлялась напрасно: приперлись толпой, потому и живы все остались.

– Зачем это женщине? – поинтересовался Сергей.

Лутоня не стал больше задерживаться у сортира. Шагая прочь, пояснил:

– Не женщине, ученик. Локусу. Демону. Вот только какому?

– А что, их много?

Лутоня притормозил. На Сережку как на ненормального глянул. Из уст его вырвался вздох, а может, тихий возглас:

– О-о-о!.. – Потом буркнул с недовольством: – В избу идем.