К замку они прибыли к четырем часам утра, небо к тому времени заволокло тучами и стало так темно, что гнали лошадей почти в слепую. Аерин дважды в пути заставлял Айлил остановить карету и проверял состояние Юстаса. Мужчина все еще был жив. Пока Деай был жив, был шанс и у Лины.

У замка, Айлил отрывисто бросила Аерину:

— Спрячь лошадей и карету, я занесу его внутрь.

Аерин дернулся было помочь, но потом опомнился. В мужском теле, Айлил была неимоверно сильна, ее сила удивляла, и один раз Аерин не выдержал и задал вопрос велле Лиманике, когда в очередной раз когда они были в столице. Велла Лиманика ответила в своей любимой манере, туманно и совершенно непонятно:

— Ее сила всегда с ней, но пока только в мужском обличии она может ей воспользоваться … пока только в мужском обличии.

Означало ли это, что со временем Айлил сможет и в своем теле ни в чем не уступать мужчинам в силе, было немного не ясно.

Аерин не стал перечить девушке. В их паре, именно девушка заняла роль ведущего в экстренных ситуациях. Длительное планирование всегда брал на себя Аерин.

Когда карета остановилась, подняв целое облако пыли, Аерин соскочил с жеребца и подхватил лошадей под вожжи. Айлил вытащила Юстаса из кареты так резко и даже грубо, что голова мужчины, находящегося без сознания, ударилась о верхнюю подножку кареты.

— Что ты творишь! Айлил! Он и так умирает! Ты хочешь добить его?

— Ничего страшного, — возразила Айлил, настроение ее было уже некуда, чувство раскаяния уже грызло ее изнутри. О, вовсе нет, ей не было жаль Юстаса, ей было жаль только Лину, которая, так нуждалась в помощи. А теперь из-за ее вспыльчивости и излишней жестокости все может пойти прахом.

Девушка легко подняла Юстаса и забросила себе на плечо, мужчина глухо застонал, но не пришел в себя. Айлил, быстрым шагом зашагала к замку.

Аерин воспользовался минутной тишиной и потер руками лицо. Все произошло так быстро, и не так как он планировал. Как они планировали. Не должен был никто пострадать, но Айлил не сдержалась, кольцо, словно управляло ей, делало ее безжалостной и яростной когда плотно сидело на пальце.

Пока Аерин разбирался с лошадями и каретой, Айлил вытаскивала с темной стороны Лика Матери Юстаса, ведь именно эта Луна из двух, забирала на свою темную сторону, души умерших. Когда Аерин зашел в комнату, что они облюбовали с Айлил в замке, Айлил сидела на полу, около тахты, на которой лежал Юстас Деай, мужчина, был жив. Аерин был уверен, отправься Деай в путешествие к Лику Матери, Айлил отправилась бы за ним, для того чтобы вернуть, по дороге надавав знатных тумаков. На полу, поодаль стоял сундук, который все также не поддавался и оставался, закрыт наглухо.

Юстас просыпался мучительно, он то выныривал на поверхность, где его ослепляла боль, то вновь падал в темноту. Поверх этой, непрекращающейся качки, в животе засели и шевелились огненные черви. Они прокладывали пути в его внутренностях, и в моменты, когда Юстас выныривал на поверхность, к свету, казалось, что если открыть глаза можно будет увидеть обглоданные червями части своего тела.

Сколько он плыл на волнах боли и темноты неизвестно, но его, словно за руку, выдернул на поверхность яростный шепот:

— Сними это проклятое кольцо! Сними его! Ты чуть не убила посла Серединного Королевства, и как теперь нам вернуть его? И Как Нам Теперь Сделать Так, Чтобы Он Выжил?!

— Скажи! Скажи эти слова, ты ведь это хочешь сказать?! Что я все испортила?!

Юстас открыл глаза, оба голоса были мужские, но один обращался к другому, как к женщине. Картинка двоилась, четкости не было, но то, что он увидел, должно было бы испугать его, комната была мрачной, только откуда-то сбоку дрожали отблески огня, видимо был протоплен камин, что было удивительно для Лабланки. Ночи, как и дни, были тут жаркими. Но Юстасу было холодно, была ли причина в том, что его внутренности разворотили огненные черви, или в том, что комната была явно запущенной и мрачной, а от того казалась холодной?

— Да! Именно! Это ты все затеяла! Ты все затеяла! И Лина, твоя Лина ждет помощи! Если он умрет, умрет и Лина, ты убила двоих.

— Я не убила его, я только …

Юстас, наконец смог повернуть голову на голоса. Один был выше другого, более широкий разворот плеч, лицо уже тронули первые морщины. У жителей герцогства, особенно мужчин, которые часто бывали на южном солнце, морщины появлялись рано. Женщины, не смотря на происхождение, даже жены и дочери фермеров, старались скрывать лицо, и, работая на улице, носили широкополые соломенные шляпы. Второй, был меньше ростом, стройный и гибкий, когда парень махнул в раздражении рукой, Юстас понял, именно этот парень, совсем еще молодой, с таким хладнокровием ударил его несколько раз ножом в карете. Деай поднял руку, зачем он не мог понять, видимо хотел привлечь внимание говоривших, но через секунду уронил ее, и никто не заметил его движения. Удар откликнулся острой, прямо таки раздирающей болью в животе. О нет, его не едят огненные черви, его внутренности попросту разорваны безжалостным клинком этого совсем еще юного, но такого жестокого парнишки.

— Пусть он откроет ларец и мы спасем и его и Лину. Вот и все. Как только он придет в себя, подсунем ему ларец.

Аерин сел на ближайшее кресло и вытянул ноги, откинувшись на спинку. Мужчина устало закрыл глаза, но все же опять сказал:

— Сними это проклятое кольцо! Оно словно с темной стороны Лика Матери. Такое могло зародиться только там…

— Я не могу снять его, не сейчас, он не должен видеть меня, ты же понимаешь, он может узнать меня, и тогда все, все …

— Что? Все пропало? Что пропало? Твоя странная жизнь, которую ты ведешь несколько последних месяцев? Купцы, которые не смогут обойтись без тебя и попасть в Серединное Королевство со своими обозами?.. — Аерин глубоко вздохнул и сказал: — без работы не останемся Айлил, но, может быть пора остановиться? Тебе пора остановиться? У тебя есть деньги, в золоте, Айлил! Золото! А теперь ты и сама можешь попасть в Серединное Королевство, без моей помощи. Ты начнешь новую жизнь, возможно, выйдешь замуж, у тебя будет семья,… заберешь Лину с собой. У вас обеих есть шанс.