Лишь потом, спустя несколько томительных секунд, он взглянул на нее и задохнулся от ненависти к себе. Глаза Эйлин были открыты и полны невыплаканных слез, а где-то там, в их глубокой синеве застыла боль, перемежаясь с отголосками страха. Проклятый бог! Пойдя на поводу у своей похоти, он словно потерял разум, совсем позабыв о девушке, для которой эта ночь была первой. Эйлин тряхнула головой и влажные дорожки слез поползли по ее вискам. Кайсар медленно отстранился и лег рядом. Он судорожно подбирал слова, чтобы успокоить испуганную девушку, но не находил их. Все они были глупыми и бессмысленными.

Девушка подскочила и, слегка поморщившись, подошла к жаровне, беря в руки серебряный тазик. Когда она подошла к кровати, слез в ее глазах уже не было, но не было там и теплоты, даже прежнее любопытство исчезло из них. Эйлин словно заледенела, лишь руки механически совершали нужные движения. Намочив мягкую тряпочку в теплой воде, она тщательно смывала с его чресл следы страсти и своей крови.

Не так рисовал себе Великий Хан воссоединение со своей эмегтэй. Не так. Он смотрел, как обтерев его, девушка отошла и спешно стирала со своих бедер кровавые разводы. Потом обернулась и робко спросила.

– Вы на сегодня закончили со мной, мой Хан?

Кайсар готов был волком завыть.

Да и что сказать той, которую он не переставал хотеть ни на минуту, которой желал подарить блаженство, а подарил лишь боль, застывшую в огромных синих озерах ее глаз.

Отпустить ее сейчас? Боги! Как же он хотел все исправить, хотел, чтобы эта хрупкая девочка стонала не от страха, а от блаженства, чтобы смотрела на него с теплотой и обожанием, хотел дарить ей свои ласки, окружая вниманием и заботой. Но Хан отлично понимал, подходящий момент прошел, и что бы он не предпринял сейчас, это только отпугнет и отдалит от него северное солнышко. Что ж, время все расставит по своим местам, княжна успокоится, а у него будет шанс все изменить.

– Ты можешь идти, Эйлин, - хрипло выдохнул Кайсар, чувствуя, как вопреки всему от вида обнаженной девушки вновь начинает возбуждаться.

Эйлин, быстро накинув на себя платье, словно испуганная лань, выскочила из его покоев. Взгляд мужчины наткнулся на кровавое пятно. На белом покрывале красное пятно смотрелось, как вечный укор его хваленой выдержке. Он вскочил и в гневе сорвал покрывало. Кайсар метался по покоям, как раненый зверь. Разве так он представлял свою встречу с этой невероятной девушкой? Не-е-ет. Он хотел утомлять ее ласками до утра, смотреть, как в этих синих озерах вспыхивают искры наслаждения, как с восхитительных, таких сладких розовых губ слетают стоны и его имя. Его имя… Проклятый бог! Девчонка называла его «мой Хан» и никак иначе. Он с силой ударил створку массивного дубового шкафчика, пробив ее насквозь. Повел себя, как сопливый мальчишка, первый раз дотронувшийся до женщины. Ничего. Он все исправит. Завтра. Не будь он Великий Хан.

Глава 8 ДВОРЕЦ ВЕЛИКОГО ХАНА

Ласковое утреннее солнышко, заглядывая в широкие окна, нежно коснулось лица спящей девушки. Она потянулась и открыла прекрасные синие глаза, радуясь новому утру. Удивленно огляделась, и вдруг улыбка исчезла с ее лица.

Прошедший день был для Эйлин самым тяжелым испытанием в ее жизни. Новое место, тяжелая, унизительная церемония, потом тот, на кого впервые отозвалось девичье сердце, кто заставил его биться быстрее и, наконец, боль. Неужели теперь каждый раз нужно будет терпеть эту невыносимую пытку? Она смутно помнила, как Сувда подхватила ее у дверей в покои Хана, как вызвала служанок, как ее почти донесли до выделенных покоев. Пришлось пройти унизительный осмотр доктора, который дал какую-то горькую настойку. И, наконец блаженный сон сморил ее.

Нет. Эйлин не хотела повторения страшного дня, но если такова будет воля Великого Хана, она покорится.

В покои вошла Сувда. Она улыбнулась Эйлин , и княжна ответила ей улыбкой.

– Доброе утро, Эмегтэй Эйлин, - поздоровалась девушка.
– Как же вы вчера нас всех перепугали. Ундир Алию чуть удар не хватил, когда она вас увидела. Мы подумали, что вы разгневали Великого Хана, но доктор сказал, что у вас просто нервное истощение, а первый физический контакт только добавил переживаний. Вам предписано этот день провести в постели.

– Доброе утро, Сувда, - Эйлин улыбалась, идея провести в постели весь день, хоть и не была привлекательной, однако дарила надежду, что общества Хана ей, возможно, сегодня удастся избежать. И это ее искренне радовало.
– Скажи, а прогуляться мне можно? На свежем воздухе я быстрее приду в себя.

– А куда бы вам хотелось пойти, Эмегтэй Эйлин? – хитро спросила девушка.

– Мне бы очень хотелось побывать на ханской конюшне, Сувда, - подмигнула ей Эйлин и добавила: - Очень-преочень хотелось бы.

– Я думаю, Эмегтэй Эйлин, - усмехнулась служанка, - беды большой не будет, если мы с вами немного прогуляемся перед обедом. Если вы, конечно, плотно позавтракаете и еще отдохнете. Вон вы какая худенькая.

– Хорошо, - Эйлин уже просто сияла.
– Я согласна позавтракать.

– Прикажете подавать сейчас? – уточнила Сувда.

– Да, попроси накрыть на стол, - ответила Эйлин, поднимаясь с кровати.
– Я только умоюсь. А еще, неплохо было бы что-нибудь надеть.

– Вещи для вас готовы, Эмегтэй Эйлин, - Сувда раскрыла двери в комнатку с полками. Чего там только не было, от многообразия цветов и обилия вышивки просто пестрило в глазах.
– Прикажете подать что-то особенное?