– Ах! – вспрыгнула со своего места Шенне, напугавшись его неожиданным появлением. – Папа, деда умер, – она быстро взяла себя в руки, опустила глаза и вновь присела на кушетку.

Талик замер напротив, продолжая безмолвно выцеливать очередной листок.

– Давно?! – казалось, Таймур не только сильно расстроился, но и разозлился.

– Да нет, не очень, – снова солгала девочка.

– А ты зачем здесь?! – рявкнул он на Талика.

– Э… – растерялся мальчик.

– Он чтоб мне страшно не было, – попыталась вмешаться девочка с новой ложью.

– Уйди, Талик!

– Но папа!

– Я сказал! – еще сильнее повысил тот голос.

Мальчику ничего не оставалось, как вновь подчиниться взрослой воле.

В тот вечер Шенне почувствовала, что в сердце ее что-то очень сильно переменилось. Слепая обида, нанесенная ей отцом, резко контрастировала с тем бережным и честным отношением, которое она ощущала к себе со стороны Талика. Блеск непогрешимости отца как будто стал угасать, она вдруг стала подмечать его недостатки, коих ранее вовсе не видела. В тот вечер отец перестал быть для нее идеальным.

Таймур и Шенне покинули дом с последним ударом колокола. Альма с Таликом, как и в прежние дни, уже ожидали их с другой стороны.

Не боясь снискать осуждения со стороны отца, Шенне первой подошла к мальчику, взяла того за руку и повела в сторону площади. Родители последовали за ними.

– Я разузнал у мамы, тело Яра, – заговорил Талик, как убедился, что родители их не могут слышать, – сожгут сегодня или завтра в ночь.

– А от чего зависит?

– От того, как скоро смогут все с ним попрощаться. Все дети, братья, сестры и друзья.

– Что делать будем?

– Думать от плохого.

– Согласна. Надо убежать домой быстрей!

– Ага, и у меня еще одна идея…

За ужином Таймур известил старейшин о кончине Яра Каира, и одной из них – Яре Аржане – было поручено сказать прощальное слово. Обычно прощальные речи в общине были лишены пафоса, но в этот раз умер Яр, да еще и старый приятель этой самой Аржаны – пожилой, но сильной голосом и духом женщины.

Сначала Яра говорила о сотнях лун, в течение которых Яр Каир был надежным защитником Калахаси, о совершенном им подвиге, когда тот в одиночку справился с шестью не пойми откуда взявшимися разбойниками. Затем о преданности Яра общине. Оказалось, что за всю его жизнь Яр ни разу не был наказан Советом и не нарушил ни единого положения устава. Завершила же старейшина надеждой, что душа Яра Каира возродится в его потомках.

– Не будем же печалиться, родные, – прогремела она. – Яр, отдыхай!

– Яр, отдыхай! – дружно поддержала ее толпа.

После Таймуру был передан горшочек с ароматным маслом для совершения обряда сожжения, а слово взял Яр Минжур.

– Сказать о том хочу, родные, – не в пример Яре хриплым и старческим голосом начал тот, – что есть у нас теперь одна беда. Была она и раньше, но теперь… становится все более грозящей. У нас всего теперь три воина толковых. И это очень мало! М-да… Едва ли с воинством таким… удастся выдержать набег нам.

Народ беспокойно зашумел.

– Спустя пять дней начнется Праздник молодых. Все, кто проявит склонность к боевым дарам, защитниками станут, и не важно… каков талант их будет в прочих всех делах.

Праздник молодых проводился в Калахаси каждые десять месяцев и по факту, как это нередко бывает, праздником не являлся. На мероприятие собирали всех подростков возрастом от ста восьмидесяти до ста девяноста месяцев, дабы в течение нескольких дней определить им подходящее ремесло. На выбор влияла не только расположенность детей к тем или иным небесным дарам, но и текущие нужды общины.

Однако Талик с Шенне были еще слишком молоды, чтобы думать о грядущем празднике, равно как о насущных проблемах поселения. Их первостепенной задачей было как можно скорее ускользнуть с общинного ужина. Они быстро закончили с похлебкой, уже набили рты оставшейся после нее ржаной булкой и теперь только ждали удобного случая. Тот представился, когда к Таймуру с Дафной один за другим стали подходить калахасцы, предупреждая о скором своем визите.

Талик кивнул девочке, и та, незаметно забравшись под стол, вынырнула с обратной его стороны.

– Скорее выводи нас, – шепнул ей Талик, среди множества змеек-вихрей, летающих вокруг ужинающих калахасцев, неспособный понять нужное направление.

Шенне схватила его за руку и увлекла вдоль рядов. В считаные минуты они домчали до дома и заняли свои прежние места возле тела Яра.

– Так в чем твой план?

– Пригнись, – мальчик почти вплотную прислонил свою правую щеку к мертвецу.

Правая сторона потока между ними погрузилась в слой «листиков души» Яра Каира и уже сама стала высасывать из него слабо держащиеся листки.