– Ха-ха! Я тебе не говорил, Аржан, но знай, что у нас в Шандаре это не зазорно.

– Зря я укрыл тебя… О том не может быть и речи, – сухо выдавил отец, не настроенный шутить. – Она останется, ты уходи!

– Так это ведь не ты, Аржан! Не ты! – начал злиться и чужак. – Это ж Чогьял уговорила тебя, ты бы и пальцем не шевельнул, оставил бы меня умирать! Вот прямо там! – ткнул он пальцем вправо. – В благодарность за это девочку я заберу. И знай, Аржан, у меня нет к ней страсти. Найдет она у нас хорошего мужчину, с ним будет счастлива.

– Этого не будет.

– Да, да, я знал, что ты будешь против. Потому мы и здесь, Аржан, – коварно улыбнулся чужак, пятясь назад, словно тигр перед прыжком.

– Я воин, у тебя ни шанса! Дар-сомран!

Призыв начал послушно наливать синевой длинный коготь у правой руки воина. В отличие от Гахтага, призыв оружия потребовал у него немалого времени – где-то секунд пять.

– Ты не воин, Аржан, ты глупец! Дар-вайлин!

Всего через пару секунд на уровне пояса Хасима оформился слегка изогнутый светло-фиолетовый клинок, лезвие которого как будто дрожало, вибрировало. Курчавый брюнет даже не успел коснуться клинка, а тот уже устремился на своего врага.

Это было столь неожиданно, что Шенне чуть не вскрикнула. Но в пылу битвы ее нечаянный «ах!» остался незамеченным.

Едва закончивший свой призыв калахасец метнулся в сторону и тут же рванул на противника. Фиолетовый клинок прошел мимо, зацепил вековой ясень, оставив с левой стороны его ствола глубокую щель, и улетел прочь.

– Дар-вайлин! – сделав шаг назад, вновь выкрикнул чужеземец.

Дистанция между противниками быстро сокращалась. Рывок, еще один. Однако второй фиолетовый снаряд выстрелил чуть раньше, чем Аржан добрался до обидчика. Видя свою промашку, калахасец убрал тело вправо, и уже оттуда выбросил синий коготь противнику в грудь.

Кулак воина чуть отбросило назад столкновением дар-буганов, Хасим рухнул, а сам воин взвыл от боли – левая его рука, примерно от половины предплечья, оказалась отсеченной. Благодаря дар-камилану кровь почти сразу свернулась, сосуды закупорились, но от ужасной боли это его спасти не могло.

– А-а-а-а-а! – заорал Аржан, отбрасывая в сторону свой коготь.

Переборов за несколько секунд первую боль, воин подобрал отсеченную часть руки, уселся на траву и, положив культю на одно колено, постарался как можно точнее соединить ее с обрубком.

Подростки видели, как жмурился и ревел он от боли, как всеми силами старался не закричать и не сбить более-менее удачного соединения. Талик также мог лицезреть, как огромный рой розовых лепестков сорвался к месту соединения с вихрей-змеек воина, оставив их почти серыми.

Еще через десять минут, в течение которых розовые ворсинки еще продолжали течь к ране, но уже в кратно меньшем количестве, воин встал. Правая его рука крепко поддерживала немного укороченную левую в месте «сварки».

– Ты говоришь, глупец?! – презрительно бросил он лежащему у его ног мертвецу. – Оно быть может… Твой быстрый серп и правда был могуч. Но ты побит, и потому сгниешь как падаль… Дар-маджулс.

Используя остатки своих розовых лепестков, он приподнял мертвое тело над землей и, аккуратно подпихивая его ногой, дотолкал труп до оврага.

– Прощай, тупица, – напоследок плюнул он в мертвеца и, временами постанывая, поплел в сторону деревни.

Подростки, все это время наблюдавшие с верхотуры, засуетились, как только его фигура скрылась в пролеске.

– Талик, удачно как! – сверкали глаза девушки. – Их надо брать скорее!

– Конечно! Поторопимся, Шенне, – позабыл печали и юноша.

Быстро они спустились по склону оврага, нашли окровавленное тело и, используя призыв подъема и силу мышц, перетащили труп на поляну.

– Шенне, давай до леса, здесь небезопасно.

– С чего бы вдруг?

– Аржан вернуться может. Иль Чогьял.

– Согласна, подожди, я быстро!

Девушка еще раз сбегала к оврагу, вернувшись с полными влажной глины ладошками. Подойдя к раненому стволу, она бережно замазала образовавшуюся щель.

– Ты думаешь, ему это поможет?

– Талик, не знаю, но мне жаль его…

Позже, скрывшись за густой листвой западной окраины, Талик с Шенне заняли свои места у головы и ног мертвеца. Дальнейший процесс теперь не представлялся юноше проблемным, тревогу вызывала лишь неспособность забрать «листики души» быстро и без потерь. Они по-прежнему не представляли, как долго отлетают эти листики и насколько равномерно во времени это происходит.

– Как эти листики? Строптивы тоже? – поинтересовалась девушка, припоминая утомительную работу Талика с «душой» летуна.