– Я мигом, жди!

Схватив из кучки учебных принадлежностей камень, размером с ее кулачок, девочка приблизилась к обидчику и, размахнувшись, бросила тому прямо в лицо. Как и ожидалось, дар-буган изничтожил летящий в мальчика предмет, оставив от того лишь пепел, образующийся при взаимодействии дар-бугана или небесного клинка с материей и потому нередко называемый небесным пеплом или небесной пылью.

Частички пепла густо осыпали ошалевшее мальчишечье лицо.

– Ой, ты запачкался! – довольная собой, вернулась за свою парту Шенне.

– Ты! – начал закипать Хагал, остававшийся во время броска неподвижным.

– Я?!

– Заставлю жрать сверчков! – оскалился кузнечный сын, сдувая с лица частички небесного пепла.

– Ага?! – небрежно бросила ему девочка.

– Не сомневайся!

Ранее поддерживавшая мальчика публика в своей реакции разделилась. Одни готовы были рассмеяться, другие, оскорбившись за своего лидера, стояли насупившись.

– Хагал, да брось, – все так же мягко возразил Талик. – Ты это из-за трех пылинок?

– Вы свиньи! – мальчик встал и, обнаружив пепел на своей тунике, старательно стер его ладонью. – Может, и не стоит. И все же я обдумаю ответ!

– Ага, подумай! – не унималась Шенне.

Мальчик, судя по всему, долго с ответом тянуть не собирался. Сложив руки на груди, он стал угрожающе выхаживать вокруг своих обидчиков.

– Хагал! – неожиданно окрикнула его девочка с дальнего камня, обладательница густых темно-русых волос. – Ты из нас вроде как и старший, зато ведешь себя, как глупенький малыш. Сам задираешь их, потом грозишься отомстить. Не стыдно самому?

– Ты, Сана, замолчи вообще!

Любому другому он бы наверняка пообещал тех же сверчков, червяков или еще чего похуже. Но девочка с волнистыми волосами была у дерзкого задиры на особом счету, а потому, видимо, не боялась выступить против.

– Обдумаю до завтра. Расходись!

На том инцидент был временно исчерпан, и по окончании занятий Шенне с Таликом смогли спокойно убежать к своему дереву – большущему, одиноко стоящему посреди поляны ясеню. Поляна та располагалась у северо-западной границы поселения, перед глубоким оврагом. Эти места были мало пригодны для возделывания или выпаса, а потому дети здесь чувствовали себя уединенно и свободно.

Усевшись на свои излюбленные места, они осторожно, еще по-детски боясь близости, приобняли друг друга за талии.

– Ты первый говори.

– Как скажешь, – умиротворенно согласился Талик. – Мне не понравилось, как поступила ты с Хагалом.

Пару месяцев назад они уговорились каждый день обсуждать, что каждому из них в тот самый день не понравилось в другом. Говорить надо было честно и без утайки, выслушивать – без обид, а по итогу приходить к какому-то устраивающему обоих решению. Такой договор возник по инициативе Шенне, одной ночью подслушавшей родительский разговор и почему-то решившей, что так необходимо делать каждый раз.

– Правда? – удивилась девочка.

– Угу. Нет, выглядело дерзко и красиво даже… Однако неразумно все ж.

– Забавно это, – быстро смогла подавить свое возмущение Шенне. – Мне тоже не понравилось, как ты себя повел. Ты перед ним как будто извинялся, будто хотел задобрить… Но это ж он ведь оскорбил нас!

– Ну хорошо, Шенне, – не повел и бровью Талик. – Давай попробую я объяснить, а после мы решим, как будем делать дальше.

– Да, я согласна.

– Как думаешь, Шенне, с чего они нас донимают?

– Не знаю. Думаю, они тупы!

– Навряд ли это. Они справляются с уроками, с работой и письмом. Порой получше нас с тобою.

– Тогда в чем дело?

– Я думаю, что это либо зависть… либо с тобою отношенья наши им кажутся какими-то… неверными, дурными. И потому достойными насмешек, поучений. Как ты считаешь, что вернее будет?

Девочка задумалась.

– Хотелось бы, чтоб зависть. Но верней второе.

– И я так думаю. Ну а поскольку убедить в обратном мы их вряд ли сможем, нет смысла углублять вражду.

– Талик! Но ведь они же бесят!

– И что с того? Пускай себе смеются.

– Если оставить без ответа, они еще сильнее изгаляться будут!

– Тогда, может, ответить честно?

– А это как?

– Да, мы поженимся, но это будет позже. Лун сорок, может, пятьдесят еще. И нет, мы не любились, мы же дети.

Шенне не ответила. Прокручивая в голове подобный сценарий, ей было сложно представить, как поведет себя мерзкий сын кузнеца Варлея.

– Давай попробуем. А чем, как полагаешь, плох мой ответ?