За ужином мальчик сделал еще несколько открытий.

Во-первых, ширина кокона из вихрей-змеек, судя по всему, зависела от возраста. У них с Шенне совсем маленькая, у прочих детей – в полтора-два раза больше, а у старшего поколения – почти два с половиной метра в диаметре.

Во-вторых, цвет змеек тоже сильно различался. У его мамы с папой, как и у родителей Шенне, цвет был почти серым, с легким розовым оттенком. Зато у Яра Каира, старейшин и еще нескольких взрослых вихри были почти чистыми розовыми. Учитывая, что розовый цвет давали маленькие лепестки, это, по мнению Талика, могло означать лишь то, что у них все серые листочки должны были плотно зарасти маленькими ворсинками.

Наконец, цвет змеек-вихрей не зависел от освещенности – он всегда был одним и тем же, а сами вихри совсем не отбрасывали теней.

Получив на раздаче свою краюшку хлеба и фрукты, предназначавшиеся для завтрака, он, сильно за день уставши, едва добрел до дома, где его еще ждала отложенная с обеда работа в саду.

На следующий день Талик встал позже обыкновенного. Отец уже ушел на стройку, а мама, стараясь вести себя тише, занималась шитьем.

– Тебе привет, мам, – устало пробормотал мальчик и только тогда заметил, что мамины змейки сильно за прошедшую ночь порозовели.

– Привет, Талик! Как голова твоя – болит? – перед сном он жаловался ей на усталость. – И ты чего так смотришь на меня?

– Да ничего, мам. Голова нормально.

– Тогда за завтрак и бегом к Яру Багуру!

– Да, хорошо…

Мальчик перевел взгляд на собственное тело и обнаружил своих «змеек» тоже розовыми. За время сна его серые листики тоже густо поросли новыми розовыми лепестками. Оставалось лишь разобраться с тем, как и куда будут пропадать эти лепестки до вечера.

До полудня Талик разнес десяток предписаний старейшины, все больше и больше привыкая к вихревым змейкам вокруг других людей. Конечно, видел через них он много хуже, зато уже не шарахался от чужих коконов в сторону, смело цепляя туловищем их бока. По розовым лепесткам у него уже тоже была догадка, подтвердить которую он собирался на уроке у Кальина.

Подходя к хижине наставника, Талик присмотрелся к медленным листочкам, поток которых соединял их с Шенне, и по его направлению определил, что она, скорее всего, уже там. Желая увидеться с подругой еще до начала занятий, он ускорил шаг.

Шенне пришла на задний двор старика Кальина примерно за десять минут до его появления. Талика не было, остальные дети почти все были в сборе, тогда как наставник еще задерживался.

Ночь у нее выдалась неспокойной – снился бородатый чужак, умирающий Талик, их взаимное признание, первый поцелуй. К полудню девочка уже чувствовала вялость, несмотря на которую собиралась твердо придерживаться вчерашнего уговора.

«Ну что, придумал?» – хотелось сказать ей, проходя мимо смотрящего на нее исподлобья Хагала.

Сдержалась. Оседлала свой камень, бесстрашно развернулась к остальным.

– Скучаешь без любимого? А, Шенка? – снова напрашивался на неприятности сын кузнеца.

– Немного, – как можно спокойней ответила она, хотя сердце ее вмиг взволновалось, – Хагалек.

От последнего она себя удержать не смогла, ведь тот назвал ее не как человека, а как собаку, которых часто нарекали пренебрежительными человеческими именами.

– Так что? – специально повысил голос мальчик. – И правда его любишь?

– Да, правда, – уже тверже ответила Шенне, хотя пальцы ее рук покрылись мелкой дрожью. – Почему так любопытно?

– Э… – мальчик обомлел в глупой улыбке. – Э… – начал он оглядываться по сторонам, будто ища какой-нибудь подсказки.

– Чего?! – вконец осмелела она. – Если тебе я нравлюсь, то забудь! Ты ж видишь – мое сердце занято!

– Ну… ну… – растерянно посмеивался Хагал.

Несколько ребятишек стали посмеиваться вместе с ним, настолько потешно он выглядел в своей растерянности.

– Ну, – решил достать проверенные козыри мальчик, – и того уже? – как и днем ранее, он заговорщицки похлопал друг о дружку ладошками.

– Хагал, да мы же еще дети! – с интонацией поучающего родителя ответила девочка. – Вот женимся, тогда конечно. Чем мы прочих хуже?

– Да ничем, – вероятно, привычная для него роль старшего вынудила мальчика ответить на пикантную тему «по-взрослому». – Ну как-то рано вы, ребята… как-то рано!

– Так сердцу приказать нельзя, – также по-взрослому изрекла Шенне.

– Хм, ну и ну! – осуждающе покачивая головой, былой задира отвернулся.

Пара девочек с ближних камней мигом подскочили к Шенне. Первая доверительно схватила ее за руку, другая лишь навострила уши.

– Шенне, ты это все серьезно? – зашептала первая. – У вас любовь?

– Да, я ж сказала, – тихо подтвердила Шенне. – Разве это дурно?

– Нет-нет, – поспешила оправдаться та, – пожалуй, только смело. А поцелуи… были?

– Был однажды, – румянец окрасил девичьи щеки.

– Ух! Вот же ты даешь!