Логика птиц
вернуться

Аттар Фаридаддин
Шрифт:

Довод четвертой птицы

«Нафс мой — враг мой, — сказала другая, — как мне идти со спутником-разбойником? Никогда собачий нафс не подчинялся мне, даже представить не могу, как избавиться от него. И волка в поле я обучал, а эта красивая собака не поддаётся мне. Я удивлен, почему этот неверный противостоит его же знакомому».

Ответ Удода

«О ты! В твоём мешке нафс отлично устроился, этот пёс топчет себя, словно землю. Твой нафс — крив, одноглаз, эта собака и неверна, и слаба. Если кто-то льстиво хвалит тебя, твой нафс расцветает благодаря этой лжи. Для такой собаки надежды нет, переполненная ложью, она не исправится. Сначала была просто бездарность, наивная, без сердца, но и без небрежения. В середине — лишь отчужденность, и ветка безумия — в молодости. А под конец, с наступлением старости — душа в отупении, одряхлевшее тело. С подобной жизнью, столь украшенной глупостью разве может очиститься этот нафс? Раз с начала и до конца всё упущено, значит, бездарным будет итог. У этой собаки полно рабов в этом мире, но разве можно быть у неё в услужении? Пока жив нафс, существование — не из приятных, ибо твой нафс — это ад, полный огня. То полон жгучим адским огнём, то высокомерием, что зимней стужи страшнее. Хотя, в общем, ад не столь плох, ведь в нём — всего одна пара крайностей, пламя и лёд. Сотни тысяч сердец погибли от горя, а этот неверный пёс всегда невредим».

Могильщик

Некому могильщику отпущены были долгие годы. «Скажи что-нибудь, — велел ему Спрашивающий. — Всю жизнь ты выкапывал землю для гроба. Что удивительного обнаружил ты под землёй?» Ответил могильщик: «Видел я только то, что семьдесят лет собачий мой иафс наблюдал, как роют могилу, и не умер даже на миг, не поклонился ни при одной молитве моей».

Аббас спрашивает присутствующих

«О здесь собравшиеся! Если все неверные соберутся, — однажды ночью воскликнул Аббас, — и затем чистосердечно примут веру наглых туркменов [186] , то это — возможно. Однако пришли сто двадцать тысяч с лишним пророков для того, чтобы этот неверный нафс на миг сделать верным, — или же бездарно он сгинет. Им не удалось сделать это — значит, таков закон. Так зачем же столько разнообразия?» [187] Можно сказать, мы все, целиком, неверному нафсу подобны, внутри самих себя неверных воспитываем. Неверный — это непокорный нафс, не так просто прикончить его. Двумя путями [188] нафс получает поддержку, будет чудом, если он уничтожится. Сердце — бессменный всадник на коне мира, днем и ночью собачий нафс — его собеседник. До тех пор, пока всадник гонит коня на охоте, собака бежит с ним бок о бок. В той же мере, в какой сердце у Владыки душ всё берёт, и нафс заберёт всё у сердца. Обуздавший мужественно эту собаку в обоих мирах льва арканом поймает! [189] У подчинившего себе эту собаку даже с пылью на его туфлях никто не сравнится, у накинувшего тяжкое ярмо на шею этой собаке даже прах лучше крови всех прочих.

186

Разбойничьи набеги туркменских племён одно время были бичом для персов, а слово «туркмен» являлось символом жестокости.

187

Разнообразия досужих мнений и споров по этому вопросу.

188

Речь идёт о разгуле желаний, связанных с пристрастием к еде и сексу.

189

Высшая похвала чьей-либо отваге, храбрости.

Пир и падишах

Некий пир в драной одежде брёл по дороге. Вдруг приметил его падишах. «Эй, ты, в лохмотьях! Кто из нас лучше, я или ты?» — крикнул правитель. «Молчи! Не рассуждай, о незнающий», —дервиш воскликнул. «Не подобает нам хвастаться, бахвалится только тот, кто не знает, ибо твоя душа веру не узнала в лицо, и твой нафс из тебя сделал осла. Раз уж на то пошло, я скажу: безусловно, такой, как я, лучше сотен тысяч тебе подобных. И помимо этого оседлал тебя тот осёл, о эмир! В плену ты под ним. Днём и ночью он тебя взнуздывал. Потакая желаниям, ты ему подчиняешься. Исполняешь его прихоти, о ничтожество, хорошо или плохо, и только на это способен. Когда я постиг тайну веры, ослом я сделал собачий свой нафс. Едва нафс стал мне ослом, я его оседлал. Собачий нафс сидит на тебе, а я — на нём. Раз мой осёл тобой погоняет, то такой, как я, превзошёл тебя в сто тысяч раз. О! Так ты рад своему собачьему нафсу! Похоть охватила тебя словно огонь. Сила похоти унесла твою честь, лишила мощи и сердце, и душу, и тело твои. Помутнение зрения, глухота, старость, отупение, дряхлость ума — эти и сотни подобных недугов — войска, которые у царя смерти на службе. Войска днём и ночью на марше, возглашают они: «Эмир наш в пути!» Когда со всех сторон подступят войска, приостановитесь и ты, и твой нафс. Как крепко ты с нафсом-собакой сдружился, вот ведь увеселение устроил себе. Его удовольствиям подчинил ты себя, в его власть себя ты отдал. Когда окружит тебя царь своими войсками, разобщат они тебя с собакой, а собаку с тобой. Если отделитесь вы здесь друг от друга, печалью вам обернётся разлука. Но не грусти из-за мимолетности общения в этом мире, в аду воссоединитесь вы радостно!»

Две лисы

Две лисы, повстречавшись друг с другом, от восторга спарились. Шёл по полю некий хосров [190] с соколом и гепардом, да и обеих лис прихватил. «О ищущий норку! — спросила самка самца. — Скажи! где же снова мы встретимся?» «Если будет нам доля от жизни, — ответил тот, — ещё свидимся в лавках скорняков города».

Довод пятой птицы

«Демон гордости, — сказала другая, — пересечёт мне дорогу. Не совладаю я с ним, я очень слаба, и сожмётся от горечи сердце. Как же от демона мне избавиться, дабы оживить вином познания сердце?»

190

Султан, принц или просто знатный человек.

Ответ Удода

«А пока с собачьим нафсом ты носишься, — сказал Удод, — и демон будет скакать пред тобой. Кокетство демона — из-за твоего лицемерия, в тебе каждое желание — один демон. Едва удовлетворишь одну свою прихоть, сразу рождается в тебе сотня демонов!! Печка мира подобна тюрьме, вся она — владение демонов. Уходи ты из их владений, чтобы никто не тронул тебя».

Суфий жалуется на дьявола

Подошёл к салику [191] некто упускающий и долго жаловался ему на дьявола. «Дьявол обманом с пути меня сбил, — рассказывал, — очернил мою веру коварно». «О мой дорогой, благородный! — салик ответил. — Перед тобой демон и ко мне заглянул. Жаловался на тебя, весь расстроенный, посыпал из-за твоей тирании землёй голову. Говорил: "Весь мир — это моё владение, не угоден мне тот, кто с ним враждует. Скажи ему: встань на путь и убери руки от моего мира. Я мешаю ему веру желать, ибо он крепко за мой мир держится. Тот, кто покинул моё владение, становится мне безразличен, и всё"».

191

Салик — следующий духовному пути; суфий.