Шрифт:
Фэррингтон отсалютовал; Венц отсалютовал в ответ. Затем Фэррингтон протянул хирургически изменённую правую руку с тремя пальцами. Венц неловко пожал её рукой в перчатке.
– Для меня было честью познакомиться с вами, - сказал Венц.
– Убирайтесь отсюда к чёрту, - сказал Фэррингтон.
– И взорвите этот кусок дерьма с образцами, нахер.
– С удовольствием.
Венц снова надел шлем, перезарядился, затем вошёл в воздушный шлюз, чтобы покинуть корабль.
«« - »»
Он установил пиротехнический таймер - последнее, что нужно было сделать - затем вернулся к своему ОВТС. Он бросил последний долгий взгляд на пустынную поверхность планеты, а затем повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как зонд QRS4 эффектно взорвался в мёртвой тишине. Пыль медного цвета поднялась, образовав искривлённое грибовидное облако в условиях, близких к вакууму, и, благодаря конструкции взрывного устройства, обломки устремились вверх прямым шлейфом.
Вот и всё, - подумал Венц.
Когда пыль рассеялась, ничего не осталось.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Каналы давления зашипели, когда закрылся воздушный шлюз. Внутренний люк открылся, и Венц вошёл в корабль. Эштон угрюмо прислонилась к креслу.
– Он ещё жив?
– Да. И он передаёт привет.
Венц старался избавиться от снаряжения для выхода в открытый космос. Он всё бросил в угол.
И посмотрел на Эштон.
– Что теперь?
– спросила она.
– Поместишь меня в воздушный шлюз и выбросишь в космос?
– Ты должна была мне сказать.
– Я хотела, когда мы начали... но мне было приказано не делать этого.
– Да, но тебе всё равно следовало сказать мне, вот и всё.
– Они боялись, что ты сбежишь, бросишь миссию и полетишь обратно на Землю.
Руки Венца сжались в странные кулаки. Он закипел.
– Я никогда в жизни не отказывался от миссии, и эти сукины сыновья это знают!
– Они не могли рисковать, - возразила Эштон.
– Ты знаешь, что здесь поставлено на карту.
– Да...
– А что я могла сделать?
– Эштон злилась.
– Господи, я умираю! Я предлагала сама это сделать. Я предлагала сделать операцию и пройти обучение, но ничего не вышло бы! Это требует ума пилота, Джек. Реакции пилота и инстинкты пилота. Я бы не научилась управлять этой штукой и за миллион лет!
Венц рухнул на сиденье оператора.
– Я знаю. Я просто зол. Я ел с ними за одним столом двадцать пять лет... а теперь они дают мне такой кусок...
– Мы едим из одной тарелки, помнишь?
– Эштон недовольно сидела на своём месте.
– У нас была своя работа, и мы её выполняли. Мы в армии; иногда нам приходится жертвовать собой. Другие это делали - теперь наша очередь. И посмотри на результат. Теперь вирус никогда не попадёт на Землю.
Венц нервно погладил подбородок.
– Ты, конечно, права. Это пинок под зад: женщины всегда правы.
– Я не соглашусь с тобой в этом, - Эштон закатала рукава.
– Я думаю, ты заметил...
Венц оглянулся.
Дерьмо! Инфекция распространяется быстро.
Мельчайшие пятнышки вируса уже были видны на её руках. Затем Венц проверил свои руки и заметил то же самое. На палубе ОВТС образовались едва заметные блестящие следы.
– Фэррингтон сказал, что у нас есть три месяца, если нам повезёт, - вспоминал Венц.
– Это, наверное, довольно точно. У вируса длительный инкубационный период, что означает, что инфицированные остаются заразными в течение длительного времени. Вот почему это особенно опасно.
Но Венц не слушал. Оставшееся осознание полностью пришло к нему.
– Значит, мы никогда не сможем вернуться.
– Нет, Джек. Даже если они поместили бы нас в карантин, вирус также атакует неорганический материал, и он осмотический - он проходит через всё.
Венц уставился на одну точку, как на далёкое облако. Всё, чем он когда-либо был, казалось таким же далёким.
– Мы в апогее, - сказала ему Эштон.
– Кстати, у нас есть видео. Ты хочешь его посмотреть?
Венц вздохнул.
– Почему нет?
Эштон нажала несколько клавиш на вспомогательной панели и перевернула небольшой жидкокристаллический экран. Сначала был только белый туман и помехи, но затем сформировалась зернистая картина: лицо генерала Ренье.
– Извините за всё, Венц, - его голос дрожал.
– Но вы, конечно же, понимаете...
– Я знаю, - признался Венц.
– Вы уничтожили зонд с образцами?