Венц убрал руки с панели и потянулся за перчатками.

– Вам не нужно этого делать, сэр, - сказала Эштон.
– Не из-за меня.

– Да? А как насчёт меня?
– он огрызнулся и натянул рукавицы.
– Вы когда-нибудь думали об этом?

– Генерал, если вам неудобно держать руки...

– О, да, это правильное слово. Неудобно. Возможно, ужасно. Возможно, отвратительно. Я урод, полковник Эштон.

– Нет, это не так, - голос Эштон был холодным, каменным.
– Вы лётчик-испытатель ВВС ограниченного состава. Ваша задача - выполнять свой долг перед своей страной. Вы знали свои обязанности, когда становились им. Вы приносили жертвы в прошлом, и вы принесли жертву сейчас. Я тоже принесла жертву - чтобы оказаться в таком положении. Все мы. Так что хватит ныть о своих руках.

Венц оглянулся.

– Ныть?
– он не мог в это поверить.
– Вам легко говорить. У вас десять пальцев, а у меня только шесть!

– Вы ноете, сэр...

– Я вижу, что наше путешествие на Марс начинается отлично.

– И вы ставите под угрозу целостность миссии.

– Как это... под угрозу?

Тот же холодный голос ответил:

– Позволяя себе прятать руки, стесняясь их, вы потенциально портите своё психическое состояние. Ваше психическое состояние управляет ОВТС. Если вы подавлены, застенчивы или раздражены, эти негативные эмоции могут отразиться на эффективности и функционировании корабля.

Венц собирался возразить ей... но потом он поймал себя на мысли, что она сказала.

Прошло несколько мгновений.

– И вы, возможно, захотите знать, сэр, - завершила Эштон.
– Генерал Фэррингтон был достаточно дисциплинирован, чтобы не стесняться своих рук.

Венцу это не нравилось, но он также знал, что она делает.

Сука, психология.

Она сравнивала профессионализм Фэррингтона с его.

Он расстегнул кожаные рукавицы и сбросил их.

– Кому вообще нужны перчатки?
– затем он слегка ей улыбнулся.
– Жалко, что я не могу показать вам средний палец...

«« - »»

– Так что у вас за история?
– спросил Венц позже, когда их настроение улучшилось.
– Есть муж, дети?

– Нет, сэр.

– Дайте угадаю. Парень из ВВС, да?

– Нет парня, - ответила она.
– Вся эта картина... это не для меня. Не хватает времени и на отношения и на службу. Кроме того, это не в моём стиле.

– Большая, плохая девочка из ВВС со сверхсекретным допуском - это ваш стиль?

– Думаю, что да, сэр.

Венц не стал настаивать. В окне струилось пространство. Он понял, что невозможно установить истинную скорость; тем не менее, ему очень хотелось узнать приблизительную. Возможно, телеметрия и даже подробный характер каждого профиля миссии регулируют, когда и на сколько ОВТС будет превышать скорость света. И, возможно, Эштон была права: максимальная производительность зависела от психологического настроя оператора.

– Расскажите мне о Уилле Фэррингтоне, - попросил Венц.

– Великий человек... и очень несчастный, - сказала она.
– Это всё, казалось, однажды просто обрушилось на него. Он был серьёзным пилотом и оставил жену, ребёнка, родительские собрания в школе, дом с белым заборчиком.

Эти слова ударили Венца в голову, как будто кто-то шлёпнул его ладонью.

– Итак, у Фэррингтона была семья?

– Да, и он не подумал дважды, чтобы бросить их. Он знал, что должен это сделать, чтобы стать Оператором «А». Он считал это своим долгом - так же, как и вы. Он сделал то, что должен был сделать, потому что другого выхода не было. Когда вы рассмотрите возможности ОВТС, его потенциал для национальной обороны... я уверена, вы согласитесь.

А он? Венц всё ещё не был уверен.

– Вы уверены, что это был долг, а не просто гонка за лидерство среди пилотов? Честно говоря, я до сих пор не уверен, была ли причина, по которой я взял эту миссию, больше не из-за моего собственного эго. Зависть. Может быть, настоящая причина, по которой я сижу здесь с тремя пальцами на каждой руке, заключается в том, что я подсознательно не мог выносить мысли о том, что кто-то другой займёт это место. Какой-нибудь парень, похожий на Тома Круза, крутой парень, но который не так хорош, как я.

– Не думаю, сэр. С генералом Фэррингтоном всё было иначе. В перерывах между тестовыми запусками он жил на территории недалеко от Эндрюс. Имейте в виду, что он сильно охранялся. Мы знали, что Фэррингтон впадает в депрессию из-за всех этих тематических апперцептивных тестов, стандартизированных многофакторных методов исследования личности и цифровых полиграфов. На самом деле он несколько раз пытался сбежать из лагеря. В конце концов, мы не могли ему доверять; нам пришлось поставить камеры в его люкс и пеленгатор HIR на его щиколотку. И знаете, что? Он всё же сбежал.