Шрифт:
Отсутствовали они и долго, и недолго – минут пять.
– Пустовойтов! Извинись перед человеком.
– Братан, прости, – запричитал Валера, словно только и ждал этого момента, – Да ты меня не понял…
– Я тебе не братан, фраерок. Скажи спасибо своему бугру, а то б я тебе брюхо-то вспорол.
– Извини, брат, еще раз, – сказал Иванович, – А ты, тупая скотина… – он сделал паузу, – не дай бог, услышу от тебя хотя бы еще раз это слово, сам тебя задавлю.
Парни забрали рюкзаки и ушли куда-то.
Думаю, как и мне, всем хотелось узнать, о чем же это там Иваныч говорил с Валериным крестником. Но спросить в этот раз никто так и не решился. Мы чувствовали себя детьми по сравнению с ним, так лихо разрулившим ситуацию, которую разрулить, как нам в тот момент казалось, совершенно было невозможно. Мы до самого Советского, несмотря на то, что все уже казалось прежним, пребывали в оцепенении. Периодически кто-то выдыхал удивленное «ммда-а».
Иногда скулил Валерик, надоедая Ивановичу тем, что он по гроб жизни ему обязан, пока тот, не выдержав, не крикнул ему «заткнись»…
Обратной дорогой я уже так не чувствовал холод: то ли тело от ходьбы согрелось, то ли мороз пошел на убыль. За четыре часа я успел добраться до соседнего звена – сказать, чтобы они завтра, когда будет сеанс связи, сообщили о поломке у нас рации. Успел поужинать у них, отдохнуть и вернуться назад.
В вагончике немного дымно, но тепло и уютно. А еще можно снять ставшую вдруг в помещении тяжелой одежду и растянуться на кровати.
Был бы котом, замурлыкал бы от удовольствия.
Исповедь
«Утро туманное…» – и больше ничего. Другие слова не вспоминались. Он слышал голос в голове, но голос пел без слов, только густой тембр улавливался четко, остальное – абракадабра.
Утро было туманным. Еще только начинало светать. Костер догорал, потрескивая остатками дров и играя бликами на лицах двух полусонных полупьяных девчонок, которых он видел вверх тормашками уже минуты три. Они о чем-то говорили, не обращая на него внимания – на придурка, который стоял на голове и руках, балансируя ногами.
Остальные спали. Кто где. Из единственной палатки раздавался храп.
«Вот это свадьба», – подумал Вадим, встав на четвереньки: его брат, студент политеха, решил сделать свадьбу на озере. По средствам и романтично.
После росписи все собрались в условленном месте в конце города и километра два – благо недалеко – шумной толпой проследовали к месту гуляния, красивому небольшому озеру, каких в этих местах достаточно. Все необходимое уже завезено на единственном автомобиле.
Свадьба получилась веселая, не похожая и похожая одновременно на другие свадьбы. В принципе, непохожим был только фон с непривычными декорациями. Не было столов, стульев, свадебного платья, костюмов и галстуков. Не было замызганных, неряшливо убираемых полов столовой или кафе, пошлых картин на стенах, выполненных карикатурно странствующими художниками-халтурщиками. В остальном же – все то же. Те же тосты за здоровье молодых и легкий ступор вначале, хотя, вроде бы, все друг с другом знакомы. Торжественность момента давала о себе знать.
И далее – по плану: все громче голоса, все беспорядочнее тосты, кучкование по интересам, считалочка, дружная и зычная, вносящая общее оживление и какой-никакой порядок по команде «горько». Короче, все как у людей.
К вечеру половина гостей отправилась в город. Остальные человек пятнадцать продолжили праздник, хотя уже совсем неорганизованно. Коллективистский дух уже почти совсем растворился и только проявлялся разве что попарно, не считая одного из гостей, храпящего в палатке для молодых, да его, Вадима, и двух девушек, о которых можно было сказать разве что словами отца, что все молодые красивые.
Солнце как-то быстро село за деревья на том краю озера, забрав с собой слепящую полосу бликов на почти гладкой поверхности воды. Сумерки быстро сгущались, как это происходит во второй половине лета. Воздух наполнился огалтелой музыкой сверчков, начиная светиться первыми туманными дымками. Было еще очень тепло, если не сказать жарко, потому что место, где компания начинала гуляние, находилось на некоторой возвышенности. Но как только Вадим и девушки спустились к озеру искупаться, они ощутили свежесть.