– Ваша светлость, Ваш отец жизнь положил, собирая для города необходимый запас. Менданиума хватит, чтобы накормить всех пустых чудодеев.

Здесь речь Джона Роу совпадает с известной мне правдой. Даже не представляю, скольких усилий наместнику стоило удержаться в сознании, да еще сделать так, чтобы сохранить в тайне момент передачи ключа. Да что там, сохранить свой секрет от Повелителя даже тогда, когда стал безвольной марионеткой.

Я так и не придумал, что сделать с ключом, и до сих пор его таскаю на шее. О боги, я даже приперся с ним к Дому Драконов!

Но почему отец не потрудился меня посвятить? Раньше, чем с ним случилось несчастье? Верил, что у него достаточно времени? Нет. Это не похоже на железного наместника Келебана с его привычкой просчитывать ходы наперед.

Теперь у меня ключ от сокровищницы, полной менданиума. Ключ от будущего нашего народа, по мнению фанатиков вроде Джона Роу. Я не тороплюсь выкладывать карты, - секрет о ключе останется при мне до поры. Интересуюсь с деланной небрежностью:

– Этот менданиум нужен для усиления магии?
– Не представляю, как чудодеи ведьмины сопли используют. Неужели, правда едят?

Джон Роу лишь пожимает плечами:

– Ну, вроде того. Это источник беспредельной колдовской силы. Он помогает творить магию без обмена. Поэтому его кроммы у нас добывают. Но я не чудодей, в таком по верхам разбираюсь. Среди нас есть те, кто понимает в этих делах гораздо больше меня. Можешь поговорить с ними.

– Из твоих слов получается, что у отца есть укромное место, куда свозились части поставок. Хранилище в вашем распоряжении?

– Вам-то оно зачем, Ваша Светлость?
– Слишком поспешно обрывает меня Джон Роу, и я понимаю: о местонахождении тайника ему ничего не известно.
– Главное, что вам нужно знать: принц Филипп никогда не поддерживал позицию наместника Келебана. Он не верит в успех Независимого Содружества Городов. Думает, будто мы не можем поднять новое поколение чудодеев.

«О, хоть где-то твой братец проявил незаурядное здравомыслие», - хихикает мастер Семиуст.

Говорю:

– Ну, я понимаю Филиппа. Нельзя сохранить тайну там, где занято восемь самых сильных городов Восьмигорья.

– Шесть с половиной. Красное Поле и Веста еще не с нами.

– Еще лучше. С такими вводными ваша затея обязана провалиться.

– Нет. Просто тебе слишком мало известно. Ты привык верить, что мы не можем за себя постоять. Так нас всех приучили. Выдрессировали, как собачек при цирке.

– Джон, ты Повелителя видел?

– Видел. Но я видел и наших, - им просто времени не хватает. Подтянутся. А что до принца Филиппа... Он как клещ вцепился в деньги и власть. Правда, потом ты вернулся, и испортил Его Светлости мечты о прямом наследовании места наместника. Для меня важно, что его заботит только собственный доступ к власти и деньгам. Судьба народа его не волнует. Люди Восьмигорья очень страдают, Гордиан. – Говорит Джон Роу так, словно я идиот.

Внутри меня закипает долго сдерживаемое раздражение:

– Да. Раз уж вспомнили о притесненном народе. Я видел, как ты заставлял очень страдать одну из людей Восьмигорья.

– А, та художница... Ну, ты же ее героически спас, не так ли? – Хмыкает Джон Роу, снова перейдя на фамильярное обращение.
– Я заметил, как ты на нее смотришь. Признаюсь, у тебя всегда были странные вкусы на женщин. Помнишь ту рыжую дылду, я запамятовал, как ее звали? У которой семь пальцев на левой руке?

Я без предупреждения бросаюсь на Джона Роу, заваливаю его на солому и сжимаю ему горло своей пятерней.

– Не смей.

– Ее как ведьму сожгли… - Хрипит Джон Роу, пытаясь содрать с себя мою руку.

Я отпускаю его, позволив прокашляться.

Мне было шесть. Ей, - Анхен, - девять. Я хорошо ее помню: тихая девочка, увлекающаяся вышивкой сюжетов из нянькиных сказок. Она ничего дурного не могла сделать. Кроме того, что у нее были странные, удивительно ловкие руки, иголка в которых плясала.

Нет, я не знал о ее судьбе ничего, по возвращении не догадался спросить. Выходит, Анхен не спасло даже высокое положение…

Кстати, о положении в обществе:

– Отца Филипп отравил?

– Полагаю, Филипп. – Кивает Джон Роу, усаживаясь на задницу и деловито отряхиваясь.
– Ему это больше всех выгодно.

– Тогда, почему не довел до конца?

– А зачем? Его цель не в этом была. Он не дурак, Гордиан, не обманывайтесь на его счет. Филипп рассчитывал, что Повелитель сделает то, что тот сделал. Получился идеальный вашего брата расклад. Смутное время накануне Турнира, в Арглтоне гостит Повелитель. Формально, у власти продолжает быть отец наш наместник Келебан, но теперь он делает только то, чего хотят кроммы. Глава Сопротивления из седла выбит, - а значит, никаких неожиданностей. Все на руку Филиппу. Турнир проведут своим чередом. Ты выйдешь биться за Арглтон. До поры каждый разыгрывает отведенную роль.