Шрифт:
«Странное дело, в таких очередях мужиков почти не бывает. Или им всего хватает, или просто всё пофигу? – подумал Петрович, выйдя через время в коридор с электрочайником, чтобы набрать воды. – Да-а, мы – твари толстошкурые…»
Приближался обед.
Когда за последней посетительницей закрылась дверь, Раечка засуетилась: включила чайник, вытащила из шкафа посуду, сладости, бутерброды.
– Будете есть? Может, кофе?
– Нет, не голоден. Мне, пожалуйста, зелёный чай без сахара. Давление скачет…
– Это от стрессов, Алексей Петрович! – назидательно произнесла она. – Много нервничаете. Кстати, вы с Эльвирой разобрались?
– Был я возле салона сегодня. Всё там сделано добротно, красиво, со вкусом. Вряд ли она захочет что-либо менять. А дела свои, думаю, без меня порешает.
– Дай бог, – сказала Раечка и переключилась на начавшийся прежде разговор. – Вот вы сказали о суворовцах и нахимовцах. Но у нас и сейчас есть такие училища. И детские приюты, и дома-интернаты. Однако, согласитесь, ребёнку всё равно лучше жить в семье.
– А какой пример для подражания дети увидят в таких, как у Вовки, семьях? Что ждёт их в будущем? Судьба папашек и мамашек?
– В училища, конечно, их никто не возьмёт – там огромнейшие конкурсы. А на приюты и интернаты редко какая мать согласится.
– Видишь, Раиса Фёдоровна, ты сама частично дала объяснение существующим проблемам. Да, детей лучше охватывать нормальным семейным воспитанием. Обрати внимание: ключевое слово здесь – «нормальным». Хотя и многие благополучные семьи стремятся пристроить своих отпрысков в суворовские и кадетские училища. Престижно это. А наша элита вообще отправляет их в закрытые заграничные пансионы, подальше от родного дома.
Залитый кипятком чай настоялся, и Раечка поставила чашку Петровичу на стол.
– Спасибо, спасибо! – он благодарно кивнул и продолжил свою мысль. – С другой стороны, ты знаешь нынешнюю зарплату воспитателей, которые больше думают не о детях, а о том, как самим выживать. Поэтому престиж наших интернатов чем-то сродни службе в армии в эпоху позднего застоя, когда среди офицерства процветало пьянство, в казармах – дедовщина, а всем управляли тупые прапорщики, дававшие, как в анекдоте, команды: копать от забора и до обеда. Для детей же из семей, попавших в трудную жизненную ситуацию, государство должно создавать не приюты, а привилегированные пансионы, и воспитывать как будущий цвет нации, как талантливых инженеров, пчеловодов, механизаторов, то есть в зависимости от их способностей и от понимания государством, в каких кадрах оно нуждается.
– Ну, Алексей Петрович, у вас целая теория. Прямо как эксперименты социалистов-утопистов по перевоспитанию нации. Что из этого вышло, вы лучше меня знаете.
– Я знаю и другие примеры. Когда у османских правителей возникла острая необходимость в создании элитной боевой пехоты, они организовали процесс подготовки и формирования её из детей христиан в возрасте от 5 до 14 лет, захваченных в боевых походах на Балканы. Это стали самые надёжные и преданные султанам воины-янычары, поспособствовавшие расцвету Османской империи. Конечно, они получали и специальные привилегии, что вызывало зависть у многих мусульманских семей и стремление пристроить туда своих детей…
Зазвонил телефон. Начальница велела Петровичу немедленно зайти к ней в кабинет.
– Нн-да… и чаю не успел попить, – медленно произнёс он, обратив вдруг взгляд на стоявшую перед ним чашку. Потом посмотрел на Раечку и спросил:
– О чём я сейчас говорил?
– О зависти.
– A-а, ну да. Так вот… приток детей из семей мусульман постепенно развратил идею янычарства. Они постоянно требовали увеличения жалования, были активными участниками дворцовых переворотов. Вместо своего прямого назначения многие из янычар занялись поисками прибыльных сделок и политических постов, чем, несомненно, подтачивали устои империи.
– История повторяется, – согласилась Раечка. – Многие и сейчас только ради выгоды в политику лезут… Ну, вы идите, идите быстрей – шефица сердиться будет.
– Другая крайность, – решил закончить свою мысль Петрович. – Если власть бросает только кость голодной толпе. Но проблемы этим не решить. Когда-то обязательно гром грянет. Вот мы здесь пока в качестве громоотвода Вовку ищем…
Отхлебнув глоток остывшего чаю, он со вздохом поднялся из-за стола и вышел в коридор.
V. Да что мы за люди такие?!
Начальница была патологически несчастливым человеком. Каждый раз, когда ей казалось, что всё в жизни начинает налаживаться, обязательно неожиданно, как прыщ на носу, возникала очередная неприятность.
– Осторожней! Не дрова везёшь! – вскрикнула она, когда «хёндик» словил рытвину.
– Так ни черта не видно! – начал было оправдываться Владимир. – Весь асфальт залило.
– Смотри внимательней!
Водитель понял: лучше промолчать.