— И не забудьте зайти ко мне через три дня, — вслед ему напомнил кузнец.

Кион, не оборачиваясь, помахал рукой и продолжил шагать. Он поверить не мог в то, что уже скоро поест чего-нибудь горяченького, а потом будет отмокать в ванне после стольких дней в пути. Надо будет еще щетину сбрить, барду надоело, что его щеки постоянно чесались.

Кион вышел из проулка на широкую улицу и, следуя подсказкам кузнеца, начал высматривать яркую вывеску с петухом. Кузнец оказался прав — таверна и правда была в десятке шагов от переулка. Кион повеселел и приободрился. Тут он снимет комнату, а как придет время забирать свой заказ, до кузницы ему добираться долго не придется.

Бард толкнул деревянную дверь и вошел в помещение. В зале таверны было светло и уютно, сам зал представлял собой типичную комнату подобных заведений — тут имелась и стойка, за которой трактирщица протирала кружки, позади нее стояли бочонки с пивом и элем, а чуть дальше виднелась дверь, по обыкновению ведущая на кухню. Сам зал был небольшой и вмещал в себя только пять круглых деревянных столов, но обставлено все было так, что создавался уют без какого-либо намека на тесноту комнаты. Рядом со стойкой трактирщицы наверх вела деревянная лестница с массивными перилами. Скорее всего, там находились комнаты, которые хозяйка сдавала приезжим в этот город. Сейчас были заняты только два стола и Кион, пройдя мимо них и маленького не зажженного камина у дальней стены, сел на высокий круглый табурет у стойки, положил мешок себе на колени, при этом монеты внутри тихонько звякнули, а затем бард посмотрел на трактирщицу и мило ей улыбнулся.

Вблизи оказалось, что женщина была маленького роста, едва доставала Киону до груди, хотя он сам не слыл высоким ростом, а по ее морщинкам на лице бард догадался, что она намного его старше, хотя свои волосы женщина сохранила в идеальном порядке, ни одного седого волоса в каштановой толстой косе.

— Чего подать? — спросила трактирщица, отвлекаясь от своего протирания кружек. Несмотря на дежурный тон, в ее голосе бард тоже не уловил ни одной нотки грубости.

— Мне бы чего поесть, добрая женщина, — произнес Кион.

— У нас есть рыбный суп и кукурузный салат. Чего изволите?

— И то и другое. И можно без хлеба.

Женщина посмотрела на Киона и уже через секунду звонко рассмеялась его шутке. Она оставила тряпку где-то на стойке, а сама скрылась за дверью, ведущую на кухню. Трактирщица вернулась примерно через минуту, в руках она ловко несла чашку с супом, тарелку с салатом и при этом даже выдала Киону несколько кусочков хлеба. Живот барда в нетерпении заворчал, призывая своего хозяина как можно скорее приступить к еде. Трактирщица снова засмеялась и доброжелательно похлопала Киона по плечу.

— Приятного аппетита, — сказала она.

— Шпашибо, — отозвался бард, который уже успел откусить кусочек хлеба.

Он принялся поглощать еду, а хозяйка вернулась к кружкам. Она несколько раз бросала на Киона взгляды, после чего возвращалась к своему занятию с улыбкой на устах. Видимо, ей очень нравилось то, с каким аппетитом поглощали ее стряпню. Это был такой своеобразный комплимент повару.

Уже через несколько минут вся еда была уничтожена и Кион довольно потянулся за стойкой, не слезая с табуретки. Трактирщица снова кинула на него довольный взгляд и унесла пустые тарелки на кухню, а потом вернулась обратно в зал.

— Давненько я не видела, чтобы так ели, — улыбнулась она.

— Просто было очень вкусно, — на этот раз Кион говорил абсолютную правду, нисколько не привирая. Ему и правда понравилась стряпня этой женщины.

— Что ж, за такой комплимент возьму с тебя только половину стоимости обеда, — подмигнула ему женщина, чем немало обрадовала рыжего барда.

Он залез в мешок, выудил оттуда чуть больше монет, чем просила за еду трактирщица и положил их на стойку перед женщиной.

— Мне бы еще комнату снять на несколько дней, а также было бы неплохо организовать ванну, — попросил Кион и трактирщица кивнула, ловко спрятав деньги в кармане своего платья.

— Свободная комната наверху, самая последняя дверь, — сообщила она, — Я попрошу свою помощницу нагреть воду.

Кион кивнул и соскочил с табуретки. Он подошел к лестнице и начал подниматься наверх, при этом ступеньки под его ногами заскрипели. Кион и половину лестницы не преодолел, как трактирщица внизу его окликнула.

— Кстати, я Марта, — представилась она, — Будет что-то нужно, сразу обращайтесь ко мне.

— Благодарю, — отозвался Кион, преодолел последние скрипучие ступеньки и оказался в небольшом, но светлом коридоре. Двери здесь были только по левую руку и всего комнат было четыре. Наверняка одну занимает трактирщица, так что сдается, скорее всего, только три комнаты. И две уже заняты, судя из разговора с Мартой.

Кион подошел к последней двери, открыл ее и оказался в небольшой комнатушке со скошенным потолком, переходящим в крышу. Из мебели здесь имелась только соломенная кровать с аккуратно сложенным на ней одеялом и подушкой, чуть дальше от кровати стояла узкая тумбочка с подсвечником из трех свечей, но сейчас они не горели. В самом углу, где потолок не срезал часть комнаты, стояло старое кресло с порванным подлокотником, а позади него в стене обнаружилось узкое окно с чистыми стеклами. Кион осмотрелся и понял, что в комнате нет ни пылинки. Видимо, хозяйка очень тщательно следит за чистотой своего трактира. Бард кинул на кровать свой мешок, а сверху упал сам, свесив ноги вниз. Ему было лень снимать свои туфли, а ложиться на кровать в обуви ему не позволила чистота комнаты. Кион только сейчас заметил в другом углу большую деревянную бочку. Он встал с кровати и с любопытством подошел к обнаруженной вещи. Бочка была хорошенько просмолена изнутри и бард понял, что она представляла собой ванну.