— Он не знает, а я не могу сказать ничего, кроме одного: во время ритуала думай только о том, чего ты хочешь.

— Тишины и покоя, и возможности учиться, и… И я совершенно точно не хочу стать в очередь за лаской с остальными женами Эрвитара.

А мысли о том, что Харелт мог бы… Не мог бы. Мне не может так повезти, и это давно понятно.

— Они сражались? — спросила я. — Эрвитар сказал, что однажды он уже побеждал Харелта.

— Да, у них была дуэль лет двадцать назад. Я тогда еще вылетел, так что плохо помню. Но дуэль вышла несправедливой: Хранитель Севера был измучен прорывом.

— Тогда почему же не отменили дуэль?

— Если дракон в сознании, значит, он способен сражаться, — вздохнула нонна Шавье. — Он не мог отказаться, не потеряв лица. Эту скандальную дуэль часто вспоминают, но Хранителю Юга все как с шорсты вода. Ему главное, что он выиграл, а то, что противник едва на ногах стоял, его совершенно не волнует. Мерзакий драконишка. Что за… К нам в окно кто-то стучит?

Нонна Шавье встала и, подойдя к небольшому оконцу, с усилием его распахнула. А оттуда вместе с колким снегом в комнату влетело послание.

Сломив сургучную печать, нонна зачитала вслух:

— Леди Фредерика Альтиния Дьерран должна прибыть в главный храм за час до полуночи.

— Вот и все, да? — Рифас поежился и подхватил на руки спящего прыгунка.

— Главное, думай только о том, какой ты представляешь свою жизнь, — повторила нонна Шавье. — И во время первого ритуала, и во время второго.

Кивнув, я попросила нонну дать мне обещанные книги. Убить время до вечера, вместо того чтобы с удовольствием почитать на ночь.

Но романы, хоть и весьма увлекательные, помочь мне не смогли. И я, тяжело вздыхая, принялась ходить туда-сюда по первому этажу.

До ночи я извела и себя, и нонну Шавье и Рифаса. Последний расстраивался особенно сильно: ему было стыдно, что он так мало знает.

— Да уймись ты, ребенок, — цыкнула в итоге нонна, — представь, что ты все знаешь, а сказать не можешь! Легче стало?

На выразительном лице Рифаса отразилась такая мука, что нам стало ясно: не стало.

— Мне Харелт намекнул на способ перестать быть Предназначенной, — тихо проговорила я. — Увидеть бы его.

— В истории Фойртелернов была девушка Предназначенная, вышедшая замуж за другого, — вздохнула нонна Шавье.

— Почему вы молчали?! — ахнула я.

На что она сердито произнесла:

— Потому что нет у тебя такой возможности, девочка.

И по тому, что она сбилась на наше прежнее общение, я поняла, что да, нет. Но… Но я ведь могу хотя бы узнать об этом?

— Она была воспитанницей леди Фойртелерн, — неохотно заговорила нонна, — искра выбрала ее, хоть девочка и пыталась уклониться. Она должна была занять место в гареме Хранителя Юга, но малышка отказалась. Воспитанная леди Фойртелерн, она не считала для себя возможным жить в гареме. В храме она предоставила Эрвитару выбор — отпустить ее, убить ее или распустить гарем. Дракон велел ей не дурить, и она просто ушла. Но у девочки был ярко выраженный пространственный дар. Она перемещалась по всему миру, полагаясь лишь на свое чутье. Искра внутри Предназначенной никак не влияет на чувства и желания Предназначенной.

— У меня нет такого дара, — кивнула я.

— И ты не воспитанница леди Фойртелерн, ты не дитя подруги-однокурсницы, что закрыла леди Фойртелерн своим телом, осиротив дочь, — безжалостно добавила нонна Шавье. — Долг, признанный Хранителем Севера, дает тебе защиту, но это не то же самое.

— Нельзя требовать от Харелта разорвать отношения с Югом, учитывая, что он разорвал отношения с Западом, — уныло произнесла я.

— Есть целая плеяда артефактов, которые не позволят мужчине коснуться женщины, — робко вклинился Рифас. — А еще спустя десять лет бездетного брака можно уйти в храм.

— Думай, что говоришь, — шикнула на него нонна Шавье, — нечего тебе в храме делать. То же самое, что фабрика, только цвет и форма другие! А уж Предназначенной там и вовсе трудно придется.

Это я и сама прекрасно понимала. Драконы боготворят свои традиции и такого пренебрежения не простят. Они будут мелко пакостить, подставлять и всячески доводить, словом и делом показывая, что нельзя было отвергать священную связь.

Бо-ом-м! Бо-ом-м!

— Они так будут греметь?! — ахнула я, зажимая уши.

Прыгунок, все еще безымянный, протестующе цвиркнул и свернул свои большие круглые ушки в маленькие меховые трубочки.

— Да! — крикнул Рифас. — Это я завел! Боялся, что мы забудем или пропустим время! Сейчас отключу!

Он бросился в прихожую, где на стене висел этот бумкающий монстр. Но, увы, звон только нарастал. Дошло до того, что на помощь Рифасу отправилась нонна Шавье, а прыгунок заскочил мне на руки. И я, ругнувшись, создала вокруг нас сферу тишины.

Очень неестественной тишины, от которой закладывало уши. Но, по крайней мере, это было лучше, чем бесконечный бумкающий звон.