Нас С Митей ждёт, если не тоже самое, то очень близкое.

Как там Слава говорил? Его мать никогда не пыталась отстаивать его или себя. Боялась потерять сына? Или просто не хотела бороться? Была слабовольной, и вместо того, чтобы попытаться изменить реальность, решила уйти от неё? Спрятаться в своём мире, предоставив Славу самому себе? Что и означало – потерять его, себя.

Нет, для меня это не выход.

Я – не Алина Петровна.

Я не позволю отнять у меня Митю любым из способов. Но одна я не справлюсь. Мне нужна помощь.

Разворачиваюсь от окна и иду к выходу из комнаты. Воображение неожиданно рисует картину, как я вхожу в спальню мужа, долго смотрю, как он спит, а затем беру подушку… Меня передёргивает от ужаса, но я уже не могу остановится. Нет человека, нет проблем – самый из очевидных выходов, когда ситуация выглядит безысходной. Только сына я всё равно потеряю. И свою душу тоже.

Нет, я точно не убийца. Да и не успел Свят довести меня до подобного отчаяния. Хотя он близок. Очень.

Быстро иду по коридору, сворачиваю к лестнице, спускаюсь. Воздух. Мне нужно немного воздуха, чтобы остыть. Выветрить из сознания такую живую картину… Почему она мне вообще представилась? Ужас. Пальцы дрожат. Меня всю потряхивает от страха самой себя. Мало мне прочих опасений, ещё и своих мыслей теперь бояться.

На улице мне становится значительно легче. Вдыхаю прохладный воздух летней ночи полной грудью и медленно выдыхаю. Шумят кусты роз у крыльца, стрекочут сверчки, где-то вдали лаем надрывается чей-то пёс. Как бы я хотела, чтобы мне мешал спать именно этот лай, а не мысли об…

Всё, хватит.

Мне нужно поговорить со Славой. Рассказать ему, если не всё, то хотя бы какую-то часть правды. Иначе, я точно сойду с ума. Почему именно с ним? Потому что какая-то часть меня жаждет, чтобы моим спасителем был любимый мужчина; верит в то, что именно он способен понять и защитить.

Возвращаюсь в дом и иду на кухню. Горечь, что собралась в горле почти душит, и я надеюсь, что стакан сока это исправит. Свет не включаю – я достаточно хорошо знаю обстановку в этом доме, она не менялась много долгих лет.

Прохлада со вкусом вишни освежает горло, омывает пустой желудок – когда кормила Митю, есть не хотелось, а потом… тем более. Допиваю стакан залпом и чувствую некоторое облегчение, но в горле вновь сохнет, когда я слышу негромкое:

– Не спится?

Аккуратно опускаю стакан на кухонную стойку и медленно разворачиваюсь к Славе:

– Тебе тоже?

На нём домашние футболка и штаны, тапки в виде гоночной машины из популярного мультика. Не сдерживаю удивлённой улыбки – они ещё живы? Их ему подарил мой папа, когда Слава раз за разом уговаривал меня пересматривать мульт. И как они только налезли на него?

Слава хмыкает и, посмотрев вниз, ударяет носком тапка о носок:

– Нашёл в закромах. Отец действительно не трогал мою комнату. Малы, конечно, но навевают приятные воспоминания.

– Понимаю, – киваю я и делаю резкий шаг к нему на встречу. – Слав…

Замираю, потому что Слава тоже подаётся ко мне, произнося моё имя. Тихо улыбаемся и уже без спешки протягиваем друг другу руки, сплетаем пальцы и просто смотрим в глаза напротив.

– Всё хорошо? – спрашивает Слава через минуту. – Ты не представляешь каких усилий мне стоило, чтобы не сорваться в твою комнату, выяснить почему ты не пришла на ужин. Но отец опередил. Он так и не спустился обратно.

– Он провёл у меня не больше минуты, сообщил о приёме и ушёл, – оправдываюсь я по неизвестной причине. Хотя, почему не известной?

– В итоге я понял, почему ты не пришла. Ясь, – его взгляд ласкает, окутывает нежностью, но где-то там, в глубине, плескаются отголоски сдерживаемой ярости. Ему не нравится, что приходится скрываться. Не нравится, что я чужая жена. Говорит ли это о том, что у нас с ним есть шанс? На общее будущее? Если он сможет понять и правильно распорядиться правдой, конечно.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – выдыхаю я.

– Говори, – мгновенно подбирается он, взгляд и лицо становят серьёзными, выжидающими.

– Но ты должен мне пообещать, что отреагируешь на мои слова адекватно.

– Обещаю, – быстро соглашается он.

– Нет, Слав. Ты должен понимать, что это очень важно. Безумно важно. Если ты на эмоциях помчишься к… Если разозлишься, потеряешь от ярости голову, всё кончится плохо. Произойдёт то, чего я боюсь больше всего на свете. Пообещай, что постараешься сохранить холодный рассудок.

– Ты специально меня запугиваешь или я реально услышу что-то страшное? – не весело усмехается он.