Анализ «нового курса» Англии, предусматривавший хорошо просчитанный уход Великобритании из зоны Персидского залива, показывает, что цель Англии состояла в том, чтобы уходя — остаться, и сохранить там свои интересы. Иными словами, англичане имели в виду осуществить на практике ту политику, которую У.Черчилль называл «трудным искусством вовремя уходить, чтобы как можно дольше оставаться». Обеспечить присутствие Англии в зоне Персидского залива в новых условиях и должен был разработанный ею проект формирования федерации шейхств Прибрежной Аравии. Идея проекта состояла в том, чтобы путем построения федерации создать новую по форме структуру сотрудничества с бывшими протекторатами. И под ее эгидой сохранить за собой функции по обеспечению их обороны и безопасности, а главное — не допустить «политико-экономического высвобождения» шейхств из-под опеки Англии (26). Таким образом, «новый курс» региональной политики Англии в Прибрежной Аравии имел в своей основе, как видим, не что иное, как очередную модификацию старой идеи «Pax Britanica».

Рождение Объединенных Арабских Эмиратов — «федерации благоденствия». К идее англичан насчет создания федерации шейхств Прибрежной Аравии сами арабы, в том числе и Кувейт, и Саудовская Аравия, относились в целом позитивно (27). Правитель Бахрейна шейх Иса бен Сальман Аль Халифа, например, высказывался в том плане, что основание арабами Залива федерации — это, дескать, актуальный национальный вопрос (28).

Активное выступление Бахрейна в пользу федерации объяснялось как характером его отношений с Англией, так и расчетами на то, что в рамках федерации, находящейся под эгидой Лондона, Манаме легче будет обеспечивать «внешний компонент» системы национальной безопасности.

После ухода Англии из Адена (ноябрь 1967 г.) именно Бахрейн стал форпостом Великобритании в бассейне Персидского залива. В Манаме размещалось в то время представительство политического резидента Великобритании в Персидском заливе (в период 1966-1971 гг. им был Стюарт Кроуфорд). В его подчинении находились четыре политических агента (на Бахрейне, в Катаре и еще два в шейхствах Договорного Омана). Политический резидент возглавлял также и функционировавший в регионе британский координационный военный комитет. Представительство политического резидента имело политический и экономический отделы. Политический отдел состоял, в свою очередь, из нескольких секций: политической, коммерческой, информационной, консульской и по координации деятельности судов. Таким образом, на Бахрейне размещался центр управления деятельностью английских колониальных властей в зоне Персидского залива. Поэтому-то на Бахрейн англичане и возложили функции «главного пропагандиста и агитатора» своих планов по формированию федерации шейхств Прибрежной Аравии.

Важным шагом на этом пути стало решение правителей АбуДаби и Дубая 18 февраля 1968 г. об образовании федерации в составе двух шейхств («под единым флагом и коллективным управлением деятельностью в областях обороны, безопасности, иммиграции и внешних сношений»). Принятию такого решения способствовало урегулирование при посредничестве англичан (в пользу Дубая) вопроса о морской границе между Абу-Даби и Дубаем, в соответствии с которым Дубай распространил свой суверенитет на морской нефтяной промысел Фас (29). Федерация в составе Абу-Даби и Дубая — и это особо подчеркивалось ее участниками — была открыта для присоединения к ней других арабских шейхств Персидского залива и Оманского побережья (30). Шейхи Заид и Рашид официально обратились к правителям Катара, Бахрейна и пяти шейхств Договорного Омана (Шарджи, Аджмана, Умм-эль-Кайвайна, Рас-эль-Хаймы и Фуджайры) с предложением встретиться и обсудить вопросы, связанные с «будущим их земель» после ухода с них Англии. Более того, призвали их присоединиться к «федерации двух» и создать на ее основе «союз девяти» (31).Такая встреча, получившая название учредительной конференции, открылась в Дубае 25 февраля 1968 г.; и спустя несколько дней между девятью ее участниками была достигнута договоренность о создании Федерации Арабских Эмиратов (начиная с 30 марта 1968 г.) (32).

Прототипом «союза девяти» должен был стать, по замыслам англичан, апробированный ими на практике Совет правителей семи шейхств Договорного Омана — коллегиальный административный орган при английской колониальной администрации (был создан в 1952 г.). На его встречи, созывавшиеся дважды в году, в Дубае, собирались не только правители, но и их влиятельные родственники и советники. Никакой исполнительной, а тем более законодательной властью совет не обладал. Главной его функцией было решение вопросов, связанных с использованием финансовых средств созданного англичанами Фонда развития шейхств Договорного Омана. С 1965 г. пост председателя совета занимал поочередно каждый из семи правителей «договорных шейхств» (в начале деятельности полномочия председателя совета исполнял один из английских политических агентов) (33). В тех или иных заседаниях совета принимал участие (по своему усмотрению) и политический резидент Великобритании в Персидском заливе. Идея регулярных встреч-совещаний правителей, реализованная Англией в рамках деятельности данного совета, была для шейхств Договорного Омана (в силу родоплеменной структуры общества) абсолютной понятной и приемлемой. По традициям племен Аравии, самый влиятельный из правителей собирал под своей эгидой шейхов других племен для решения тех или иных общих для всех них вопросов: в целях урегулирования межплеменных противоречий и разногласий или же для разработки совместных действий на случай отражения общей для всех угрозы. Подобного рода механизм Англия планировала наладить и в формате «союза девяти».

Приглашение правителю Катара на учредительную конференцию направил правитель Дубая шейх Рашид, а правителю Бахрейна — правитель Абу-Даби шейх Заид. Объяснялось это, с одной стороны, родственными отношениями между правящими семействами Аль Мактум в Дубае и Аль Тани в Катаре, а с другой — традиционно тесными коммерческими связями Абу-Даби с Бахрейном, двумя главными в прошлом центрами жемчужного промысла Прибрежной Аравии. До обретения шейхствами Прибрежной Аравии независимости Бахрейн был признанным центром их финансово-экономической деятельности, «кузницей грамотности». Отсюда — и расчеты Бахрейна на адекватные его интеллектуальному и торгово-финансовому потенциалу роль и место в структуре будущей федерации.

Путем формирования «федерации девяти» Англия стремилась не только не упустить из своих рук шейхства Прибрежной Аравии, но и не допустить изменения их политико-экономической ориентации, а значит — и баланса сил в Аравии в пользу США (34).

По итогам работы учредительной конференции (25 февраля — 1 марта 1968г.) было принято совместное коммюнике. В нем формулировалась установка на определение и декларирование конечных целей и задач федерации и налаживание структуры ее органов управления. Особое внимание акцентировалось на необходимости установления круга полномочий, подлежащих к передаче шейхствами в ведение формируемых ими коллективных органов власти. Высказывалось мнение о целесообразности проведения членами федерации единой внешней политики (и открытия в этих целях зарубежных представительств федерации); обеспечения совместными усилиями обороны и внутренней безопасности и разработки стратегии экономического развития. Вопросы внутренней политики оставались исключительной прерогативой правителей шейхств-членов федерации (35).

Что касается структуры управления федерацией, то главными ее компонентами, согласно коммюнике по итогам конференции, должны были стать: Высший совет правителей шейхств-членов федерации (законодательный орган) и Федеральный совет (исполнительный орган). На Высший совет (состоящий из правителей 9 шейхств, поочередно занимающих пост его председателя, сроком на один год) предполагалось возложить ответственность за разработку внешней политики федерации и коллективных направлений деятельности ее членов в областях обороны и безопасности, а также за определение стратегии экономического развития и формирование бюджета федерации (36). Деятельность исполнительного органа (Федерального совета) виделась участниками федерации как подконтрольная со стороны Высшего совета и лишенная какой-либо самостоятельности.