С наступлением весны людей чаще посещают и различные болезни. До недавнего времени айны втыкали весной у входа в дом пахучие растения, в частности софору, маньчжурскую аралию, полынь и другие, веря, что их резкий запах будет отпугивать духов болезни и таким образом охранять человека ют них.

Основным айнским правовым понятием является чяранкэ. Слово чяранкэ переводят как «спор», ему также придается понятие «отторжение, оспаривание прав». Такой спор должен быть разрешен посторонним человеком, «третьим». Если спорщики не достигали соглашения или «судья» терял терпение, это расценивалось как утрата ими помощи духов. И в настоящее время в случае тяжбы авторитетный среди соседей старейшина посещает котан и считается человеком, способным разрешить спор.

В случае неудовлетворения сторон применялось последнее средство, т. е. испытание дубинками сидо или мэцукакики. При этом спорщики обоюдно ударяли друг друга сидо по спине, а женщины отгоняли злых духов вымоченными в воде листьями бамбука. Если это помогало и спорщики считали, что взаимно выместили злость, айны считали, что из тел изгнаны злые духи, и после такого испытания устраивали развлечения.

В Чикафуми, Сэндзай, Могава и других местах есть игра под названием ирацу упопо (подозрение). Когда-то эта игра исполнялась в виде танца и служила для разрешения споров, а потом стала молодежным развлечением. В окрестностях р. Сунанага его исполняют следующим образом: играющие разделяются на две группы, каждая из которых исполняет танец, который называется фуэранто (отправляемся: воевать). Раньше такой танец исполнялся при обнаружении проступка, затем, видимо, преобразовался: в игру.

Разделившись на две группы, играющие становятся друг против друга, припевая: «Поклажа с сушеной рыбой, шесть поклаж» (сацу чиэпу сикэ, иван сикэ). «То, что я несла, кто-то украл» (ку кору ава нэннэ ицука). Такую припевку поет одна группа, хлопая в ладоши и пританцовывая. Противоположная группа, делая вид, что ее участники смущены, отвечает: «Не знаю, не знаю» (ува, ува). На что их партнеры противоположной стороны отвечают: «Похоже, это правда» (хэянпэка сооторо фун фун). При этом они размахивают руками (кулаками) и поют: «Здесь это упало, не с неба ли?» (хээ, ранна фуэто ранто). Когда одна сторона наступает, другая отступает. Затем стороны сходятся и борются. Выигрывает та сторона, участники которой больше противников опрокинут на землю. Такая игра известна и по р. Мукава и в Других местах с различными вариантами.

В Чикафуни припев состоит почти из таких же слов, но участники обеих групп держат в руках доки (стаканы с сакэ) и пасюй (палочки). Сакэ из стаканов разбрызгивают по сторонам для духов. Затем пустые стаканы ставят на голову и бросаются вперед. Если у кого-либо стакан падает, участники схватываются в борьбе. Если стакан остается стоять, то это считается покровительством духов. Выигрывает та сторона, у которой больше осталось стаканов. Такого рода игры могут служить средством решения мелких спорных вопросов и претензий.

В Еяку при расследовании преступления шаманка раскуривает трубку, поместив ее в деревянную чашу, затем отбрасывает чашу назад, и участвующие в гадании докуривают табак. Если отброшенная шаманкой чаша стала ровно, подозреваемый считается невиновным. Такой вид гадания имеет свои разновидности в разных местах.

В Мукава каждый делает по шесть глубоких затяжек из большой трубки, плотно набитой табаком. Если курильщик закашляется, это является доказательством его вины. В Абута испытывали водой, огнем. В старинных хрониках есть записи о таких испытаниях. В котел с кипятком бросали три маленьких камешка, а подозреваемый должен был их вынуть. Если ему это удавалось, то он считался невиновным. При этом считалось, что невиновному помогает богиня, огня.

В тех случаях, когда подозревалась группа людей, все садились в круг, а в середине крутили бутылку из-под сакэ. Тот человек, к которому бутылка поворачивалась горлышком, считался виновным. Однако этот обычай, по всей вероятности, заимствован у японцев.

Еще в XIX в. среди айнов бытовали достаточно суровые наказания. В «Путевых записках Осинта» Хида Хосэй, напечатанных в «Антропологическом журнале» за.1913 г., есть такая запись: «Сегодня я разговаривал на мосту Хотару с мужчиной, у которого были подрезаны сухожилия на ногах, и женщиной с обрезанным кончиком носа».

В. районе Кусиро, по рассказам, мужчинам, обманувшим девушку или обещавшим жениться многим женщинам, обрезали нос и уши. Обрезание кончика носа называют эдо ранкэ, а обрезание ушей — киса-pa ранкэ. В Сэцунай, говорят, случалось, что девушке обрезали кончик носа, если она отказывалась выйти замуж за жениха, предназначенного ей родителями. В некоторых местах девушку, отвергнувшую выбранного ей родителями жениха, привязывали за волосы к верхушке дерева.

В деревне Котару на побережье Японского моря есть место под названием Эдоранкэ, где среди песчаного берега только одна скала выдается в море. Когда-то от скалы откололся кусок, и теперь этот камень омывается волнами моря. Вероятно, сходство этой скалы с носом, у которого обрезали кончик, и подсказало ее название.

У человека, совершившего кражу, подрезали сухожилия на ногах. В Нидзибецу (Кусиро) в случае неясности в определении вора жители селения в складчину возмещали ущерб, причиненный пострадавшему.