Шрифт:
– Ну, ты реально военный! Еще бы: «а ля герр, ком а ля герр» приплел.
– А сам-то чего? Ну, давай, давай, пообщайся с ней, а я посмотрю.
– Да, легко, - обещаю я товарищу и перехожу на международный английский.
– Ду ю спик инглиш?
– Совсем немного, - виновато признается девушка, - и с небольшой запинкой продолжает, - Могу я узнать – кто вы, господа?
– Мы те, кто больше не даст вас обидеть. Я Кирилл. Это Виктор, Жорж и Анна. Вот из ё нейм?
– Катрин, - немного оттаяв, девица демонстрирует милые ямочки на щеках.
– Земляки, давайте я вам расскажу, чего знаю… - избитый мужик внезапно подает свой хриплый до скрежета голос.
– Оп-па! Здорово, зёма! А чего…
– Что там у вас? – выдержав достаточную паузу, после окончания нашей стрельбы, внезапно оживает рация.
– Погоди, родной, - Виктор машет мужичку рукой, - Всё нормально, полковник. Имели огневой контакт с противником, в количестве четырех единиц. Безвозвратных и санитарных потерь не имеем. Противник уничтожен. Есть пленный и гражданские иностранцы. Двигайте по нашим следам. Тут переводчица с французского нужна.
– Вещай, родной, - разрешаю я, дав земляку и до сих пор молчащей второй девушке напиться…
Рассказ освобожденного заставляет серьезно призадуматься и вызывает целый ряд вопросов.
Оказывается, что и мужик, которого зовут Виталий и вторая барышня – Галина, также оказавшаяся нашей соотечественницей, были высажены сюда, на "RX-2704", всего три дня назад.
Неподалеку друг от друга.
В первый же день пересеклись и решили держаться вместе.
А на второй - к ним на огонек пришли горячие парни с усами и наколками и бородач.
«Троянский конь». Тоже землячок, с разбегу начавший заговаривать зубы растерянным бывшим соотечественникам.
Еще толком не осознавшие, где они очутились и не въехавшие в здешние реалии люди - доверчиво подпустили чужаков, даже не пытаясь пострелять. Более того, они даже рады были их появлению.
Сначала, пришедшие из степи, дружно изнасиловали девушку, а попытавшегося воспрепятствовать Виталия качественно избили. Потом одели на них ошейники, собрали не слишком богатое имущество и погнали по степи.
Откуда взялась француженка Катрин - Виталий и Галина не знали. При нападении на них она уже была со злодеями.
В общем – ничего сверхъестественного и поражающего воображение, в услышанной истории не прозвучало.
Странным оказалось совсем иное.
Капсулы у «свежезаброшенных» имелись, но вот только выделенный им лимит веса составлял всего по пятьдесят килограмм на душу.
Озадаченно чешу репу.
И что же это получается?
Раздварасы-экспериментаторы начинают добавлять на «RX – 2704» людей с совершенным минимумом имущества? Для чего? Чтобы оценить, как «переселенцы-старожилы» примут новичков и насколько жизнеспособно уже сложившееся общество? Или тут совсем иное?
Ну, не дефицит же этого самого имущества?
Надеюсь.
Впрочем, похоже, бессмысленно даже пытаться понять их логику и цели.
Делюсь своими соображениями с товарищами.
– Ой, да пошло оно всё! Сколько мозг не ломай – все равно ни хрена не поймешь у этих козлов небесных, - сплевывает Виктор, - Вон, смотри, уже наши идут. Сейчас Маргоша с Катрин перетрет, хотя бы узнаем, что почем в стране коньяка, гильотин и мушкетеров…
Глава 21. Мексиканский картель
Под хлесткими Жориными оплеухами бородач приходит в себя достаточно быстро. Дергается и на инстинктах пытается закрыться руками. Однако боль в плече чуть снова не отправляет его в нокаут. Позабыв о горящей от ударов морде и взревев танковым батальоном на марше, мужик хватается за плечо здоровой ладонью и трясется осиновым листом на ветру.
От боли и кровопотери сейчас он имеет бледный вид в буквальном смысле этого слова.
– Да, хорош, хорош, - Витя берет на себя исполнение роли «доброго полицейского» и демонстративно притормаживает вошедшего в раж Джорджа, - Ну, что очухался, земеля? Вот и ладненько. Ты уж извини за такое начало знакомства, но сам понимать должен: здесь в степи – человек человеку волк.
Бородатый насторожено зыркает глазами по сторонам и Витиному лицу и осторожно кивает.
– Водички хочешь?
Повторный кивок в ответ.
– На, держи, - Виктор протягивает ему фляжку и дождавшись, пока тот жадно, буквально в три глотка выхлебает всё её содержимое, продолжает, - Ну, что - полегчало малость?
Очередной кивок.
– Да, что же ты, как не родной, в самом-то деле? Хоть бы словечко молвил. Обозвался, как тебя звать. А, может, ты немой? – на лице нашего полевого командира появляется выражение глубокого сочувствия, - Хотя нет! Вон земляки говорят – что ты умеешь весьма разговорчивым быть, - он кивает в сторону недавних пленников Виталия и Гали, - Умеешь ведь, а?