ОСЕННЯЯ ЖЕНЩИНА

Нахальный такой дятел, хоть и симпатичный, на лету долбанул клювищем между бревнами и выдрал-таки кусочек пакли! И победно рванул к роще за деревней, замелькал меж голых ветвей, обустраиваться на зиму.

– Я же говорила, что надо сильнее заколачивать, - сказала она снизу.

– Залезла бы сама да заколачивала, - пробормотал я.

– Что?

– Я спрашиваю, - проговорил я громче, - если она идеальная женщина, почему жениться на ней должен я? Я-то не идеальный.

– Разумеется, - мгновенно и с удовольствием согласилась она.
– Ты не идеальный. Но, тем не менее, она имеет право на опору.

– На что?

Я с трудом удерживал равновесие на этой хлипкой. как и все в ее хозяйстве, стремянке.

– Ты даже этого не знаешь?
– изумилась она.
– Так слушай, золотце: мужчина должен быть опорой для женщины.

– То есть? Что я должен делать в этом качестве? Шею подставить? Давай паклю...

– Держи... Ой, в глаз попало! Ветер еще этот дурацкий!.. А ты вот вспомни отца, вспомни...

– Чьего?

– Твоего.

– Да я и не забывал.

– Был он опорой для мамы?

– Я как-то не спрашивал. Только не надо обвинять меня в черствости...

– Ну, помогал он ей вас, детей, растить?

– Да. Для этой цели на дверной ручке в их спальне всегда висел ремень. Широкий такой, помню, офицерский. Однажды...

– Я серьезно. Жалел он мать?

– Как это?

– Деньги приносил?

– Попробовал бы... А черт! По пальцу... Попробовал бы не приносить.

– Вот! Не бил ее?

– Хм... Меня к рингу не допускали. Но, судя по доносящимся звукам, пограничные конфликты имели место. Слушай, кажется дождь, а?

– Ничего, сейчас прекратится. Он весь день начинается. Вон там еще постучи. Видишь, торчит?

– Вижу, только летать я еще не научился, некогда...

– И не научишься.

– Кто знает. Мне одна девица как-то сказала: потерпи еще лет пять, и я стану красавицей...

– Тьфу!

– Что тьфу?

– На девиц твоих - тьфу! Ты хоть понял, о чем я говорила?

– Насчет опоры? Более-менее. Я не понял: я-то тут при чем?

– Ты, именно ты и должен стать ей опорой. Битый час тебе втолковываю!

– Ладно, не сердись. Но ты же сама сказала, что детей она не хочет, так?

– Ну-у... Нежелательно. Возраст уже...

– Вот. Итак, поддержка в деле воспитания детей исключается. Второй пункт. Женщин я не бью. Так что ей что со мной, что без меня - одно и то же.

– Как это?

– Не перебивай. Остается финансовый вопрос. Она что, не работает?

– Почему? Работает. Но платят мало.

– А что если я ей просто буду выплачивать стипендию? Именную? Имени моего имени? А? Нет, серьезно, мне эта идея нравится. Ты узнай, какая бы сумма ее устроила, я бы подумал... Представляешь, я сохранил для человечества идеальную женщину, помог ей выжить! Все, давай телефон. Как-нибудь позвоню.

– Не как-нибудь, не как-нибудь! Позвонишь сегодня же или завтра. Я ее предупредила.

– Уже!? А если бы я не согласился?

– А то я тебя не знаю.

– Что-о?

– Ничего, ничего. Заканчивай. Пойдем покормлю. А то и с сытым мужиком тяжело говорить, а уж с голодным...

– А ведь я даже не знаю, о чем и как разговаривать с идеальной женщиной!

– Уж во всяком случае, не так, как со мной!

– Слушай, а у нее с чувством юмора как?

– Прекрасно.

– То есть - как у тебя?

– Вот-вот, если будешь разговаривать с ней в таком тоне...

– В каком?

– В глупом, развязном... Пиши - пропало. У вас с ней ничего не получится.

– Значит, придется разговаривать глупо и развязно.

– Не испытывай мое терпение!

– Ну, хорошо. Позвонил. Что дальше?

– Пригласишь куда-нибудь.

– Хорошо. Приглашу.

– Куда? Уже решил?

– Это сейчас надо решать?

– Конечно! Я же должна знать!

– Давай паклю... Домой, конечно.

– Ты с ума сошел! Я же тебе целый день толкую - она не такая... Сходите на выставку, погуляйте...

– А знаешь что? Приглашу-ка я ее к тебе. Вот и будем вместе конопатить. Или картошку копать. Смотри, уже дожди зарядили, погниет все, не управишься...