Шрифт:
Агнешка, отмерев, взялась на нож…
– Дай руку.
***
Тем временем в доме Агафьи, в комнате Вани, Марек зашевелился. Нет, он не пришел в себя – все еще находясь в забытьи, он метался по кровати и пытался выбраться из невидимых пут.
– Ярина… – приоткрылись его губы. – Ярина, не надо! Ярина…
Не живой и не мертвый, не человек и не призрак, он был на поляне и видел все, что там происходило. Бестелесная сущность металась между черными потоками воздуха и рвалась к любимой, склонившейся над камнем. Тьма мешала, не пускала, отталкивала его прочь, а ему хотелось оттащить Ярину подальше от этого страшного места, не дать лезвию ножа коснуться тонкой кожи на запястье. Прикрыть глупышку, готовую принести себя в жертву, одеть и унести в тепло… Тьма мешала, но в какой-то момент ему удалось вырваться из темных потоков, и он подлетел, мягко опустившись рядом с камнем и нагими девушками, очень увлеченными каким-то странным действом. Впрочем, до того, зачем они тут собрались, ему дела нет – куда больше его волновало, почему Ярина ночью находится в лесу, почему голая сидит на мерзлой земле, почему протягивает руку и зачем Агнешке нож.
– Девочка моя, пойдем отсюда! – взмолился он, но ни Ярина, ни Агнешка его не услышали.
Тогда он попытался убрать Яринкину руку из-под ножа, но стоило коснуться – и его собственная рука прошла сквозь Яринкино тело. Он попытался отобрать у Агнешки нож, но нож даже не задел его, пройдя сквозь призрачную руку.
– Малая, да услышь меня! Пойдем отсюда, умоляю! – взывал он, пытаясь гладить ее волосы и лицо, пытаясь заглянуть ей в глаза и обратить на себя внимание.
Не слышала. Не чувствовала. Не шелохнулась даже. Тогда он захотел хотя бы отогреть дрожащее ее тело – смотреть больно, как стекают по посиневшей, покрывшейся цыпками коже капли ледяной воды, – и он, усевшись сзади, попытался обнять Яринку, укрыть собой ее наготу. Руки его прошли сквозь ее тело, но Марек не отступал – он, едва касаясь обнаженной кожи, гладил Яринкины плечи, обнимал, дышал в затылок, надеясь создать хоть какое-то тепло… Тщетно.
А потом Агнешка дернулась, занесла над Яринкиным запястьем нож и что-то спешно зашептала на непонятном языке…
– Ярина, нет! – закричал он прежде, чем какая-то сила подхватила его и, как былинку, сдула от любимой.
Глава 36
Он кричал так, что в комнату прибежала Агафья.
– Марек?!
Из рук ее выскользнула чашка и разбилась, когда увидела она на месте бездыханного тела очнувшегося парня – широко расставив ноги, он сидел на кровати и озирался по сторонам.
– Живой!
Она даже обрадовалась – он не только жив, но и… Это же тот, прежний Марек! Растерянный, ничего не понимающий, оглядывающий незнакомую комнату и чужую одежду на себе. Пугающийся боли.
– Агафья?! – удивился он, увидев ее. – Что случилось? Почему я здесь?
И голос его – того, прежнего… Агафья прикрыла глаза и облокотилась на стену, благодаря Всевышнего: значит, отворот все же сделан. Неужели Ярина смогла убедить Агнешку? Ох, девочка… Бедная ее девочка!
– Почему у меня все болит? А где Ярина? – тем временем сыпал вопросами Марек.
– У нас завтра свадьба…
Он еще и не помнит ничего из своего ада. Что ж, это даже к лучшему.
– Все в порядке, сынок, ты не волнуйся. Уже все позади, - улыбнулась она.
– Что позади?! Послушайте, мне нужно увидеть Ярину, я должен убедиться, что с ней все в порядке…
И бодрый такой… Словно не в него еще недавно летели камни, словно не он был замучен до полусмерти приворотом и не он лежал тут бездыханным, Марек подскочил с кровати. Но тут же зашипел от странного жжения в штанах.
– Да не дергайся ты так, тише, тише, - подскочила к нему Агафья. – Ну не дергайся, прошу тебя, больно ж тебе…
– Что со мной?!
– Пройдет, все пройдет… Ты кое-что себе повредил, но это не смертельно, заживет. Руками только не лезь и не вздумай чесать.
Рука, вопреки запрету, тут же потянулась проверить горящее хозяйство – как никак, а ведь семейная ценность, и завтра, в ночь свадебного обряда, им с Яриной предстоит…
– Давай, ложись обратно, не упрямься. И сказала ж тебе, не лезь! – Агафья легонько шлепнула Марека по руке. – Все там на месте, не бойся, до свадьбы заживет! Ложись. Утром Ваню за Яриной пошлю, а сейчас и тебе, и ей выспаться надо – девочка и так много пережила.
– Да о чем вы?!
– Все потом, Марек. Не дергайся! Погоди, я тебе сейчас травку одну заварю – она тебе и сил придаст, и сон здоровый обеспечит. Погоди, погоди!..
Агафья, радостная почему-то, убежала. А вот Марек ничегошеньки не понимал. Откуда это жжение? Почему тело ломит так, будто по нему трактором проехались? И все-таки, ему б невесту свою хоть одним глазком увидеть – просто убедиться, что она в порядке. Неспокойно на душе после странного сна…
Вопреки запрету знахарки, Марек все же встал и подошел к окошку. Похоже, ночь… Но что это? Он занавеску раздвинул и не поверил своим глазам: на деревьях ни листочка, а градусник показывает едва ли не мороз. Разве такое возможно? Ночные заморозки в августе?! Он же несколько часов назад уходил от Яринки – тепло было, он точно помнит! Под яблонями сидел еще – разговаривал с Агнешкой. Домой пришел, с матерью чай выпил и спать лег… Оказался только потом почему-то не дома, а здесь… Но неважно! Лето же – почему деревья голые?! Что за чертовщина тут творится?!
– Агафья, - вышел он из комнаты, - скажите, что происходит? Почему деревья такие странные? Почему так холодно? Разве в августе так бывает?
Агафья как-то странно на него посмотрела и тяжело вздохнула:
– Ноябрь сейчас, Марек.
– Как ноябрь?!
Агафье не хотелось вот так вот сразу, едва он в себя пришел, посвящать его в случившееся. Да и вообще, лучше ему не знать, что тут было, раз не помнит. Но Марек был настроен решительно. Взволнованный, напуганный, он подошел к ней, требуя немедленных объяснений.