Шрифт:
Объяснять что-то матери Яринка не стала – она взлетела по лестнице на второй этаж и распахнула дверь Агнешкиной комнаты:
– Нам надо поговорить.
Взлохмаченная, заплаканная, она стояла на пороге комнаты и с мольбой, с какой-то надеждой смотрела на сестру.
– Ярин, что-то случилось? – подскочила к ней Агнешка.
– Ты можешь на меня свой приворот перепривязать?
– Как? И зачем?!
– Мы с тобой родные сестры – у нас с тобой кровь похожа. Агнеша, ты можешь такой обряд провести?
Ярина ждала ответ и очень надеялась, что он будет положительным. А у Агнешки от такого вопроса волосы на голове зашевелились. Что удумала сестрица?! Нет! Да даже если б это и было возможным, никогда! никогда б Агнешка на это не пошла б! И она уже раскрыла рот, чтоб сказать об этом Ярине, чтоб возмутиться, как вдруг осознала, увидела – отчетливо, как видны камешки на дне чистой реки, – что то, что предлагает сестра, вполне в ее силах.
Она знала это. Она знала, какой обряд нужно провести – во всех деталях увидела его в замелькавших перед глазами картинках. Она знала точно, что обряд нужно проводить лунной ночью, на том самом месте, где она сделала приворот. Можно даже сегодня – грядущая ночь идеальна. Нужно им с Яриной окунуться в реку, а потом найти травяную куклу Марека – она под камнем лежит, пропитанная кровью, и Агнешка точно знала: с момента той ночи ни травинки на ней не сгнило – она видела эту куклу так же отчетливо, как видит сейчас перед собой сестру. Нужно ее – Агнешкину – и Яринкину кровь смешать и окропить ею куклу, и тогда Тьма не придет за Агнешкой, тогда…
Агнешка замотала головой, гоня видения, – даже думать об этом нечего! Дать умереть Яринке? Да ни за что!
– Ярин, ты говоришь сейчас глупость, - предательски дрогнул ее голос. – Ничего такого сделать нельзя, за жизнь Марека можно отдать только мою жизнь. Не смей даже думать о другом!
Но слова ее уже мало значили: Яринка увидела и замешательство сестры, и проблеск надежды в ее глазах. Что бы она теперь ни говорила, а уже знала Ярина, что нашла способ, как спасти Марека, и выдохнула, почувствовав невероятное облегчение.
– Ты жертвой сделаешь меня, - кивнула она, стараясь не думать о том, что благополучный исход такого обряда она уже не увидит.
– Ярина, да ты с ума сошла?!
– Не трать силы, я все решила. Марек не умрет, – слышишь? Если ты дашь ему умереть, я тебе этого никогда не прощу. И без него я жить не буду – на твоей совести будет тогда не только его смерть, но и моя. Ты сделаешь обряд сегодня же, ты сделаешь привязку на меня. Что для этого нужно?
– Ярина, ты в своем уме?! А ты о Мареке подумала? Как он будет жить, зная, что цена его жизни – твоя смерть? А мне как с этим жить прикажешь? Нет, сестренка…
– Хоть раз подумай о других, а не только о себе, Агнеша! Моя жизнь уже разрушена – я не смогу смириться ни с твоей гибелью, ни с гибелью Марека. Хватит ставить меня перед выбором! Я в чем перед тобой виновата, что ты так мучаешь меня? Ты у меня и так уже все забрала: и сестру, и любимого, и даже родителей. Агнеша, давай закроем эту тему – я очень устала, у меня нет сил с тобой спорить. У Марека больше нет времени – он умирает. Поэтому сегодня ты сделаешь этот обряд. Мы сделаем. Я не знаю, как ты будешь потом смотреть в глаза Мареку и всем остальным, но избавь меня от необходимости хоронить любимых людей. Я устала, я больше не могу терпеть эту боль. Скажи, что от меня требуется для этого обряда?
Глава 35
Тем же вечером, едва стемнело, Ярина покинула дом.
Ее никто не остановил – и Ася, и Андрик давно смирились с побегами дочери, они были уверены, что и сейчас Яринка опять побежала к Мареку, и только поворчали на нее немного, но больше так, для видимости… Не заметили, с какой тоской посмотрела на них дочь, не почувствовали, что взглядом этим она с ними попрощалась.
В последний раз шла Ярина по этой дорожке. Сердечко дрогнуло: не увидит она больше, как весной зашелестят тут яблони и зажужжат над ними шмели, не услышит мамин голос из открытого окна и не выбежит к любимому навстречу. Все кончено. Все разрушено. Осталось у нее одно только дело.
Ярина вышла за калитку и направилась к Агафье.
Знахарка ждала ее. А пока ждала, обработала Мареку раны, переодела парня в чистую Ванину одежду и укрыла теплым одеялом.
– Как он? – первым делом спросила Ярина, когда вошла к нему в комнату.
– Так же, - вздохнула Агафья и посетовала: – Бедный, он всего себя разодрал… Я ему ранки обработала – они быстро заживут. Был бы сам жив…
– Он будет жить. Спасибо вам, – улыбнулась Ярина сквозь подступившие слезы. – Я могу немного побыть с ним?
– Конечно, милая. Я буду у себя – зови, если что понадобится.
И Агафья ушла, оставив ее с Мареком.
Ярина присела на краешек кровати и коснулась волос парня, зная: больше его не увидит. Их время истекло.
– Ну вот и все, хороший мой… Сегодня все закончится.
В последний раз коснулась она его волос, в последний раз провела ладонью по его щеке, отметив, какой колючей она стала за это время… Гладила его лицо, хотела запомнить тепло его кожи, а невольно вспомнила, как летом, когда Марек улыбался ей, на этих щеках появлялись задорные ямочки; как вокруг его глаз собиралась паутинка морщинок, когда он жмурился от солнца; как любила она тереться виском о его щеку, а он клал свою большую ладонь ей на затылок и стремительно, аж дух захватывало, целовал долго-долго… В последний раз Яринка склонилась к любимому и коснулась губ, неспособных сегодня ответить. Прильнув щекой к его щеке, Ярина заплакала, шепча: