В Джандаре, откуда собирались выйти утром с караваном, прямо на площади схватили его воины кангана. Даже рассуждать не стали – назвали беглецом, Джаном айнуром, убийцей и голову отсекли. Он, Жалат, в это время сам на площади не присутствовал, все узнал только от других купцов, едущих в караване. Конечно, возчиков он распустил, кинулся к чиновникам, взятки-то брали, только слушать никто не хотел, и где тело тестя, не говорили. Так бы и осталось клеймо на почтенном тесте, только, говорят, в тюрьме нашли кого-то из стойбища Джан айнура, а он тело-то и не опознал!

Оно бы, может, и замяли нерадивые слуги кангана историю, да успели уже похвастаться, что казнили беглеца и от кангана прибыл человек верный. И замять не получилось…

Несколько оторопев, Леон все же сообразил подозвать к себе Рейга и заставить бедолагу-зятя повторить рассказ. После этого Рейг, уточнив кучу деталей и мелочей, растерянно посмотрел на Леона и сказал:

– - Ридган Ронхард, получается, что Джан -- беглец, все его воины отправлены на каменоломни и в шахты… А вы… А вы уже поженились, -- как-то неуверенно закончил он, как бы спрашивая – а что теперь делать?

Чувства, которые обуревали Леона, тоже были несколько смешанные. Впрочем, никакой досады он не испытывал – жена была молода, красива и очень интересна. А сейчас ли была свадьба или случилась бы через зиму – какая, в общем-то, разница? Зато ридган испытал огромное облегчение оттого, что за ее жизнь бояться больше не нужно. Глядя на молодого наследника Контеро, он улыбнулся, положил руку ему на плечо и ответил:

– - Все в воле Богов, фаранд Рейг. Я не вижу причин расстраиваться.

Жалат, тем временем, удивленный дотошными расспросами и обеспокоенный странными речами ридгана и какого-то высокородного мальчишки, непрерывно кланяясь, попытался все же решить свою проблему – он хотел получить товар, отложенный для его тестя. Разумеется, никаких документов, подтверждающих смерть купца, у него не было.

Леон, понявший, что эту проблему надо как-то разобрать, ведь не для того же бедолага прибыл сюда, чтобы успокоить встревоженных фарандов Контеро, задумался и вопросительно взглянув на хозяина Тиронсо и Корта, чуть отошел в сторону, давая им возможность разговаривать с приезжим и решать вопрос.

У зятя оказался на руках договор, заключенный между Михано и хозяином Тиронсом, и Корт с хозяином, посовещавшись, решили поверить. Повеселевший степняк крикнул возчикам, рабочие начали выносить со склада ту часть товара, которая дожидалась покойного купца.

Леон вывел жену и гостей через вторые ворота склада и с удовольствием наблюдал, как Рейг кратко и точно отвечает на вопросы отца, как веселеет тяжелый взгляд фаранда Контеро-старшего, и он, улыбаясь с искренним облегчением, поглаживает сына по плечу.

Жене такую новость ридган решил преподнести лично. И был, пожалуй, даже слегка напуган ее реакцией:

– - Леон, это значит, что нам не обязательно сидеть взаперти в замке, а я смогу вместе с вами объезжать земли и заниматься делами?

Безусловно, ридгана радовало, что у юной Нариз столь цепкий характер и интерес к делам, но неужели, кроме финансовых и управленческих проблем, эту красавицу не интересует ничто другое? Он же сам видел, как тепло и с любовью она относится к приемному отцу, как заботится о брате. Похоже, он сам, ее законный муж, таких нежных чувств у нее не вызывает.

Задумавшись, он протянул руку Нариз и повел ее к карете. Об отце она беспокоится потому, что он стар и беспомощен. О брате потому, что он молод и неопытен. Пожалуй, стоит дать ей возможность как-то помочь и проявить благодарность?

Леон слабо себе представлял, как аукнется в его дальнейшей жизни это, в общем-то, разумное решение.

Глава 47

Два дня спустя, рано утром Нариз прощалась во дворе с отцом и братом.

Отряд военных, которых Леону предоставил его друг, должен был проводить фарандов Контеро до их дома. Отец тяжело опирался на палку, стоя у раскрытых дверец экипажа, и ласково поглаживая волосы Нариз сухонькой морщинистой рукой, говорил:

– - Девочка моя, теперь ты мужняя жена и должна вить свое гнездо. Я верю, что ты не посрамишь род Контеро.

У Нариз невольно наворачивались слезы на глаза, хотя сама она всегда считала себя в семье не то чтобы вожаком, но человеком, который должен заботиться обо всех. Теперь ей было тоскливо от одной мысли о том, что брата и отца не будет рядом.

Рейг неловко топтался возле отца и сестры и, похоже, был тоже сильно расстроен.

– - Обещай мне, что ты серьезно займешься чтением и письмом. Не пристало наследнику дома Контеро быть неучем и оболтусом.