– Дорогой мой… любимый мой… спасибо тебе за твоё понимание, за твоё великодушие. Теперь я люблю тебя ещё сильнее. Обещаю, я не сделаю ничего плохого. Это только для того, чтобы успокоить моё сердце…

Вдруг Павел остановил её, опять поймав за руки:

– Сердце… место в котором мне похоже всю жизнь придётся делить с ним…

Этими словами он словно ножом прошёлся по её груди.

– Нет. Это не так…

– Всё в порядке, Аэлита, – бросил он ей, оказавшись уже наполовину в ванной. – Мы с тобой в церкви не венчались, но если бы это случилось мне пришлось бы поклясться любить тебя в болезни и здравии. Похоже Петров – это твоя болезнь. Неизлечимая болезнь.

Павел захлопнул дверь и закрыл её на защёлку. Аэлита не поняла говорил ли он серьёзно или нет. Да, она просила слишком многого. Похоже, придётся отказаться от этой идеи. Но для неё будет невыносимо жить с таким грузом. Что же ей делать?..

***

В этот же день Павел купил билеты на самолёт, забронировал номер в отеле и через две недели они должны были вылететь из Москвы в Испанию. Аэлита не могла дождаться момента, когда они окажутся в этой стране. Ведь до отъезда ей нужно было многое сделать.

Когда Аэлита позвонила маме и пригласила её приехать в Москву. Изабелл сразу же согласилась. А ещё она пришла в восторг, когда Аэлита предложила отправить Эмму к ней в Североуральск.

Аэлита очень нервничала перед встречей с мамой, ведь они не виделись с тех пор как родилась Эмма. Да и вообще произошло столько всего…

По счастливой случайности Изабелл сейчас находилась в отпуске и уже через три дня смогла приехать в Москву. Аэлита, Павел и Эмма встретили её в аэропорту.

Аэлита отметила, что Изабелл почти не изменилась. Только немного отрастила волосы и стала носить каре. А в остальном она была такой же уверенной в себе и с ярким блеском жизни в глазах.

Изабелл приехала утром, и они провели весь день вчетвером. Несмотря на то, что была практически середина сентября, погода радовала теплом и они съездили в зоопарк, посетили несколько московских парков и много фотографировались. Эмма была в восторге от общения с бабушкой.

Они вернулись домой к ужину, после которого Аэлита показала маме её комнату. Измучавшись перелётом и длительной ходьбой, Изабелл сразу же отправилась отдыхать.

На следующий день они продолжили экскурсию по столице. На этот раз Изабелл была самой бодростью, и Аэлите оставалось только удивляться тому, как же легко её маме удавалось так быстро привыкать к изменениям.

Вечером после насыщенного дня Аэлита решила заглянуть в комнату мамы. Когда она вошла то увидела, как Изабелл, сидя перед зеркалом, примеряла серёжки в виде кисточек, которые купила сегодня.

– Лита, как ты думаешь, мне вообще стоило покупать эти серьги? Я сейчас на них смотрю, и мне кажется, что я уже видела что-то подобное в Североуральске.

– Мама, это нормально в наше время. Разница может быть только в цене.

– А ну и ладно! Я же не ради серёжек сюда приехала, – она отложила серьги и посмотрела на Аэлиту. – Я приехала, чтобы убедиться, что моей девочке живётся хорошо.

Аэлита сначала улыбнулась в сторону, а потом посмотрела матери в глаза и сказала:

– Нет, мама, мне живётся не хорошо, – она сделала секундную паузу. – Я просто счастлива и всё.

– Дорогая моя, я так рада, – Изабелл подошла к дочери и крепко обняла её.

– Приезжай к нам почаще, – в улыбке растягивая слова, сказала Аэлита, качая в объятиях мать из стороны в сторону. – Мы будем рады. И Эмма от тебя в восторге.

– Хорошо. Но и вы ко мне заглядывайте.

– Обязательно! Как у тебя вообще дела? Как на работе?

– В работе я просто растворена, – Изабелл взяла Аэлиту за руку и, они обе расположились на мягком матрасе двуспальной кровати. – Живу ей, хотя сейчас весь мир кричит о том, что так жить нельзя. Но поверь, я тоже счастлива. А если вы с внучкой будете чаще меня навещать, то моя жизнь вообще станет приторно сладкой. Ну, хватит обо мне! Ты лучше расскажи, как случилось, что ты обнаружила себя счастливой?

– Мама… – Аэлита закатила глаза к потолку, – я пережила многое. И Павел тоже. Но сейчас нам так хорошо вдвоём. И у нас есть Эмма.

Изабелл улыбнулась, убрав за уши кончики своих чёрных волос.

– Не обращай внимания на то, что давно имело для тебя значение. Время идёт и всё меняется. Но за настоящее счастье всегда надо платить. Ты не хотела, но я заставила тебя заплатить за него. Я не могу просить у тебя прощения. Я ни о чём не жалею, несмотря на то, что отлично знаю, что заставила тебя страдать.

Аэлите пришлось признать, что она испытала протест после слов Изабелл. Ей разу захотелось высказать свою, совершенно другую, точку зрения, но она быстро передумала. Какой смысл был спорить о прошлом? Значение имело только настоящее, которое было прекрасным.