Пускаю силу в меч, возвращая его целостность. Мне нужно вернуть его в прошлое лишь на пару жалких мгновений! Главное, не спустить силу до конца, тогда я, возможно, смогу…

Восстановленный меч втыкается своим остриём прямо в забрало его пернатого шлема, разбрызгивая кровь.

В этот миг мне показалось, что застыло всё вокруг. Каждый человек, будто бы, смотрел на меня.

Медленно вытаскиваю свой меч, наблюдая, как тело моего… главного врага, падает вниз.

Тишина не нарушалась даже криками птиц, а потом… наёмники сделали шаг назад. Вот он, шанс! Вытаскиваю из скрюченных пальцев изгнанного принца его валирийский меч, после чего рвусь в наступление, прямо на гребне волны нашей контратаки.

Как же жаль, что к этому моменту неизменно погибают почти все пешие воины! Но даже так… даже так…

Валирийская сталь очень лёгкая и по настоящему удивительная. Рыцари в тяжёлых, стальных латах, просто ничего не могли сделать, ведь их клинки, щиты и доспехи разрубались мною, будто бы были тонкими деревяшками!

Я, как и Ксобар ранее, оставлял за собой просеку из трупов тяжело бронированных бойцов, каждый раз неизменно выигрывая новые схватки. И… враг дрогнул. Уже не просто сдал назад, а развернулся и побежал.

— В погоню, убить их всех! — неистово воскликнул я, первым забираясь на коня, — в атаку!

Вечером, сидя в разгромленном лагере, я смотрел на мёртвое тело. Но это был не мой враг, не Ксобар Кхокуа, голову которого я отсёк первым делом, приказав сохранить в как можно более целом виде. На что Демей, к моему удивлению выживший среди этой бойни, лишь важно закивал, сообщив, что есть тут одно дерево, чья смола идеально подойдёт для подобного…

Пусть.

Я смотрел на другое тело. Лирна.

Как и в моём старом сне, смысл которого я понял лишь сейчас, она… была порублена. Четыре или пять ударов досталось по этой белой и нежной коже. Девушка сопротивлялась, в её руках уже не было копья, но был длинный кинжал, только… что он мог сделать против закованного в броню рыцаря?

Один из ударов прошёлся по лицу, превратив его в уродливое месиво. Но я продолжал гладить эту холодную кожу и волосы.

— Господин, — подошёл ко мне лорд Гронбах, — мы… — коротко оглянулся он на четверых оставшихся, кроме него самого, выживших аристократов, — решили, что это должно быть у вас. Никто кроме «Небесного Клинка» не может владеть и распоряжаться такой вещью!

Мужчина протягивал мне валирийский меч «Эбенового Принца», который я бросил прямо рядом с его телом, как только вернулся из погони за выжившими наёмниками.

Мой взгляд прошёлся по нему, а затем по самому Далласу, который ощутимо побледнел под ним. Но почему?

— Примите его, как признание ваших заслуг… — он замялся, но остальные лорды принялись хлопать, пытаясь спасти ситуацию.

Хмуро усмехаюсь, поднимаясь с земли и беру в руки меч. Он блестит и удобно лежит в руке. Лёгкий и бесконечно острый…

— И вот это, — теперь вперёд выступает Рэнделл, протягивая ножны, — это от него же, нашёл на трупе летнийца.

— Вот как, — принимаю и их, пряча клинок. — Соберите войска, трофеи и всё, что отсюда можно взять. Завтра мы… отправляемся в Глобрико. А мне… надо побыть одному.

Мужчины понятливо кивнули, споро отправившись наводить порядок.

— Лирна… — поправляю её отрубленную руку, из которой давно перестала течь кровь, — у меня ещё есть энергия. Её хватит на один возврат. Я могу попробовать всё изменить, сохранить тебе жизнь, но нужно откатиться далеко… в безопасное место…

Слёзы текли из глаз, оставляя дорожки по лицу и увлажняя почву.

— Но смогу ли я тогда победить? Смогу ли снова пережить все эти события и…

Какой же я слабак!

Я… боюсь возвращаться обратно. Не смотря на все свои силы, не смотря на всё, что уже пережил, но я не хочу вновь окунаться в эти беспросветные будни, эти путешествия по грязным и мокрым дорогам, бесконечные мысли о припасах, погоне и подсчётах жизни моих солдат. Я устал.

— Прости меня, Лирна, — склоняю голову упираясь лбом в её мёртвое тело, — прости меня…

На этом фоне, гибель Ярмака прошла чуть ли не мимо меня. Я был выгоревшим и лишь механически сделала «минус один» на внутренних счётах. Это уже не важно. Глобрико ждёт. Всё ради победы…

Из всего отряда выжило чуть более пяти сотен людей. Зато теперь я был спокоен. Остальные враги, которых ещё должно быть не мало на этом острове, уже не вызывали у меня никаких чувств.

Когда мы добрались до города, то встретили конные разъезды, которые натурально вопили от радости, увидев голову своего главного врага. Это вызывало улыбку уже у меня. Значит не только я один считал его таковым. Проклятый летниец!