Арбалетчики не справлялись, они перезаряжались крайне медленно, а ещё были вынуждены прятаться, ведь мгновенно становились мишенями.

— На прорыв! — разобрал я гортанный крик Гринфилда, что в своих дорогих и тяжёлых доспехах схлестнулся с дикарём, легко отрубая ему руку и добивая.

Воодушевлённые солдаты пошли вперёд, словно волна, сметая заслоны горцев, хоть и умирая в гораздо большем объёме, чем при более осторожной тактике. И вот…

— Рыцари! — крикнул сотник, указывая пальцем вверх. И там было на что посмотреть. Раздражающие лучники, убившие наверно уже больше двух десятков солдат, оказались подловлены моими ребятами, что напали на дикарей сзади, начав истреблять буквально в промышленных масштабах.

— Хоть что-то, — расслышал я бурчание своего десятника, что во время боя не отходил от меня далеко. Страхует, хе-хе.

Вожак горцев уже давно отбросил надменный вид и теперь яростно размахивал огромным, двуручным мечом, но вот подошедший ближе боец произвёл точный выстрел из арбалета, мгновенно уложив дикаря на землю. К раненому моментально подскочили солдаты Лидденов, нарезав чуть ли не на куски.

Я распрямился и убрал щит, оглядываясь по сторонам. Где-то ещё были живы горцы, но их уже добивали. Победа. Ожидаемая, но оттого не менее сладкая.

— Аха-ха-ха! — засмеялся я и получил хлопок по плечу. Десятник криво улыбался, поглядывая то на меня, то на поле боя.

— Первая свалка, малец? — спросил он меня.

— Да, — киваю ему, понемногу отходя от битвы.

Мужчина усмехнулся, ещё раз хлопнул меня по плечу и отправился собирать остатки своего отряда.

— Победа! — громко выкрикнул Гринфилд, размахивая окровавленным мечом, — собрать тела! Наши — отдельно, дикари — отдельно.

Сотники и десятники стали наводить порядок, строя выживших и начиная работу, оканчивавшую каждый бой.

Я же поставил очередную метку, оставив совсем мало энергии, всего на пару возвратов, но сделал это не просто так…

Посмотрев по сторонам, заметил, как Гринфилд и его советники что-то увлечённо обсуждали, а остальные только-только начинали строиться. Я же, как неподконтрольная единица оставался не у дел. Отлично.

Встаю на ноги и начинаю «осматривать» поле боя, одновременно подходя к убитому вожаку дикарей. Стараюсь вести себя естественно, но… у него ведь наверняка будет, чем поживиться? Что, оставить всё Гринфилду и Лиддену? Нет, если удастся, что-то урвать, то один бедный оруженосец будет немного более счастлив.

Горец, на первый взгляд, был не примечателен, но только на первый. Под его грязной шкурой обнаружился мешочек с монетами, а на руке был тяжёлый серебряный браслет, с незнакомыми мне камнями. Ловко забрав снаряжение, на что ушло менее минуты, я двинулся дальше, с таким же незаинтересованным видом.

Ходил по лагерю я ещё почти десять минут, успев забрать хороший и качественный кинжал, пока на меня не обратили внимание.

Сумел отбрехаться, всё же сам факт мародёрства заметить не смогли, а вот «бездумное хождение по лагерю» — да. Впрягли помогать остальным, чему я, получив свою «долю» был даже рад. Меньше подозрений.

Закончили со всем лишь к вечеру, тогда и вернулись к стоянке. Там-то я, голодный и уставший, и встретился с остатками пограничных рыцарей.

— Пятеро погибли, — хмуро сказал мне Вендлер, — я даже рад, что ты решил пойти пешим. Хотя успел узнать, что и среди обычных бойцов немало полегло.

— Почти треть, — киваю ему, принимая порцию солдатской похлёбки. Не слишком вкусно и аппетитно, но по настоящему сытно.

Потери у нас действительно оказались несоизмеримо большими, а вся проблема была в очень уж неудобной местности и более серьёзной, чем мы ожидали, подготовке горцев.

Достаточно быстро в одной палатке собрался «высший эшелон». Желание подслушать было столь сильно, что, закончив с ужином, решил потратить оставшуюся энергию, оставив лишь на один, экстренный возврат.

Под прикрытием ночной темноты, пользуясь усталостью и некоторой небрежностью охраняющих палатку солдат, я подкрался ближе, встав буквально за спиной сонного стражника. Один поворот его головы и я тут же буду замечен, но пока этого не произошло…

Мой новый кинжал делает маленькую дырку на плотной ткани, куда и устремляется алчущий знаний взгляд.

— Разведка облажалась, — разобрал я бурчание мрачного сотника, что бросил на стол письмо-донесение, — горцев было почти пять десятков, а сам лагерь намного лучше укреплён…

— Мы сразу предупреждали, что сведения не точные, — перебил его незнакомый мне мужчина, — а наблюдательные вышки и укрепления вообще были построены уже после нашего ухода!

— Отговорки! — вскочил на ноги его собеседник, — а мы потеряли почти сотню солдат!

— Что говорит не в пользу вашей компетентности, командир, — главный разведчик, а это, скорее всего был именно он, тоже встал на ноги, гневно посматривая на сотника.