«Заготовка»… Он уже на пути к становлению… Когда-нибудь, я исправлю свои «дефекты», в чём бы они не проявлялись и пойду дальше.

Улыбка появляется на губах. Изменилось ли что-то? Нет и одновременно всё.

Я по-прежнему не привязан к какому-то пути, я не должен следовать «пророчеству» или «плану» асшайца. То, что увидел он, безусловно реально, но это лишь один из вариантов будущего, которые могу осуществить я. Моя сила позволит подобное. Ведь теперь я не ограничен лишь собственной энергией. Я ощущаю их — свою паству. Нашёл в себе «искру», которая генерирует всё сущее и плавает в чужой силе. Да, каждый верующий даёт немного. Да, я легко могу обойтись без этого, но при нужде способен «выпить» их энергию, дополнив ею собственные силы.

Воспользоваться «займом», без нужды отдавать обратно.

Если весь мир начнёт поклоняться «Небесному Клинку», то смогу ли я «исцелить» себя? Я ведь даже не знаю, чем отличаюсь от остальных «богов», но… вера может всё. Сейчас я понимаю, что это воистину сильная вещь.

Несколько следующих месяцев, даже с учётом моих новых способностей, я приходил в себя. Экспериментировал с верой, пробовал «отщипывать» понемногу или приличными частями, «иссушать» людей или «доить» помаленьку.

Было интересно.

Я продавливал откат возраста, скидывая годы жизни, делая стариков юношами, а старух — молодыми девицами. Проводил эксперименты, например разбивал кувшин на части и пробовал «вырастить» из каждого обломка новый, создавая бесконечность нужных мне вещей. Не получилось.

Ведь я не «воссоздавал» предмет, я отматывал его время назад. Осколки бесследно пропадали, словно их никогда не было, а в моих руках появлялся целый кувшин. Забавно. Думаю, даже такое можно к чему-то приспособить. Человеческая выдумка горазда на всякое.

Жаль конечно, что даже с «бонусом веры» я не мог создавать что-то новое с нуля. Только обращать вспять.

Зато провернул обратный трюк — состарил кусок древесины, превратив в пыль. Аналогично сделал с ещё живой крысой. Хм… Пригодится ли когда-то мне такой трюк? Возможно… Нельзя надеяться лишь на силу оружия.

Заодно проверил, какого это — «высушить» человека от всей энергии веры. Высушенный духовно человек почти не поменял своё поведение. Он лишь начинал «генерировать» меньше сил, меньше веры. В долгосрочной перспективе такое невыгодно. Но вот если нужно срочно черпануть сил, то вполне. Через какое-то время он восстанавливался, но не сразу.

К сожалению у меня был очень маленький и неразвитый «контейнер», куда я мог собирать энергию веры. Но даже так, это было не лишним. Получился небольшой запас, который я стал регулярно тратить и понемногу расширять.

Но не нужно путать его с моим собственным резервом, он шёл отдельной графой. Его я, как и ранее, тренировал стандартными путями, вот только теперь «использовал» не только научный подход, но и, скажем так, смесь разных практик. Как я и говорил Ишпакаю, в некоторые вещи нужно просто верить.

Поменялось ли моё отношение к остальным людям, верующим в меня? Пожалуй… да.

Раньше я относился к фанатикам как к инструменту, через который попросту удобнее жить и продавливать какие-то решения. Проводить реформы, которые они всегда поддержат. Забирать на войну, зная, что никто не будет прятаться. Мне было приятно видеть абсолютное послушание, даже отдавая откровенно безумные приказы, особенно когда нужно было получить информацию и откатиться обратно.

Вот кто из нормальных людей, по приказу командира, пойдёт в атаку на вражеский лагерь, чтобы я мог убедиться, что заметил всех спрятанных часовых? Или чтобы мог узнать, через какое время, по тревоге, поднимутся вражеские войска?

Только абсолютный безумец! И таких у меня было не мало. С моим именем на устах, они творили вещи, которые даже присниться не могли нормальному человеку.

А сейчас… я полюбил свою паству. Ощутил какое-то единение с этими людьми. Их проблемы стали казаться мне интуитивно понятными, а оттого помощь была намного более точная и качественная. Еженедельные проповеди стали настоящим праздником, хе-хе, не только для верующих, но и для меня самого. Конечно, по итогу, это способствовало и увеличению их количества.

С Тирой я… поговорил по душам. Я рассказал ей про то, что могу сделать и как будет обстоять ситуация дальше. Как будет выглядеть наше будущее и вся следующая жизнь. Она согласилась на омоложение, но была странно задумчива, а потом попросила дать ей время, чтобы осмыслить произошедшее.

Девушка стала юна и здорова, как в то время, когда ещё только женилась на Оллине, моём брате. Теперь мы… могли быть счастливы? Но почему я не видел в её глазах этого радостного блеска? Этой радости, которую испытывал я?