— Да будет так, — согласился он, после чего уже без прощальных слов кивнул мне головой и отправился на выход.

Пуллер не стал возвращаться на пир, а сразу ушёл в сторону домов, где видимо и проживал. Это была достойная похвалы предосторожность, поскольку, чем меньше людей увидят нас вместе, тем лучше.

Пир длился почти до рассвета. Сожгли, наверно, с пару десятков факелов. Когда мы со Смолвудом возвращались в своё временное жилище, розово-серый блеск раннего утра уже пробивался на горизонте. Я попрощался с Тореном улыбкой и, обнимая двух девок, скрылся за дверью собственной комнаты. Однако мне не дано было провести время спокойно. Обе девушки как раз прелестно развлекались, — в процессе этого развлечения щекотали мои бедра и низ живота своими волосами, но я как-то обращал внимание на нечто иное, а не на щекотку, — когда я услышал крики, доносившиеся из коридора.

— Ты, проклятая шлюха! Убью тебя! — кричал кто-то. А нет, не «кто-то». Отчётливо различаю искажённый злобой и хмелем голос Торена.

— Дамы, перерыв, — приказываю я. Выскочив из кровати и набросив плащ на голое тело, открываю дверь и выхожу в коридор, где вижу Смолвуда, что уже склонился над одной из своих девиц, лежавшей, сжавшись у стены, и лупил её кулаками.

— Будешь меня обкрадывать, шлюха?! — орал он. — Мало тебе заплатили?!

Нагая девушка отчаянно рыдала и повизгивала, заслоняя лицо руками. Надо признать, она была стройненькой, а её грудь, без сомнения, притягивала взгляд: большая, сочная и явно крайне приятная на ощупь. Увы, мой старший товарищ выбирал девок первым, мне же пришлось довольствоваться тем, что осталось. Впрочем, как видно, может первый выбор был совсем не таким разумным?

Подхожу ближе, желая успокоить Смолвуда, но вдруг в его руке блеснуло лезвие кинжала. Я остановил его руку на полпути. Быстрее, чем даже успел подумать.

— Торен, — говорю ему мягким тоном, — это только девка. Ты можешь избить её хоть палками, но зачем сразу убивать?

— Не твоё дело! — рявкнул инквизитор и я заметил, что его глаза обезумели от гнева. Жаль. Он разочаровал меня, ведь очевидно, что хоть и был совсем пьян, но должен был управлять своими эмоциями даже в таком состоянии. Нас учили этому.

Хотя высшим навыком, которым стараются овладеть все последователи «Небесного Клинка», считается полное неприятие любого алкоголя. То есть — отказ от употребления. Получается далеко не у всех. Вот и я, могу признаться себе честно, уже давно пытаюсь его освоить. Никак не выходит! Хорошо ещё, что это правило не строго обязательно для всех, ибо даже сам Арвинд Моустас говорит: «Вера — есть личное дело каждого. У меня нет правил. Достаточно лишь следовать зову сердца». И мы следуем, хоть где-то и нарушаем.

В крайнем случае, всегда можно отправиться в храм, отмаливать грехи.

— Дорогой Торен, если убьёшь эту девку, то до конца ночи тебе останется только её подружка. А я ни одну из своих не отдам. Даже не проси…

Он посмотрел на меня и гнев вдруг погас в его глазах. Загоготал, потом хлопнул мне по плечу.

— Ты п-прав, Берик, — вымолвил он заплетающимся языком, а шлюха, услышав эти слова, облегчённо зарыдала. Инквизитор посмотрел на неё со злобной улыбкой. — Убью её л-лишь утром, — добавил он, но я видел, что сейчас мужчина уже только шутит.

— Если только..? — подсказал я.

— Ес-сли не будет очень стараться умилостивить мой г-гнев, — пьяно закончил Смолвуд.

— Ну вот и хорошо, — довольно киваю я. — А сейчас позволишь мне вернуться к себе и закончить то, на чём ты меня прервал? И поверь мне, прервал в самый неподходящий момент.

Мой собеседник кивнул и поднял девку за волосы. Та охнула, но сразу же обняла его за талию и они пошли по коридору в направлении комнаты Торена. Выглядели как корабль, лавирующий меж рифами. Девушка поддерживала пьяного Смолвуда, однако обернулась на секунду ко мне, и я увидел, что её губы беззвучно складываются в слово «спасибо». И я был доволен, поскольку люблю людей, умеющих ценить оказанные им услуги. Даже если речь идёт о таком жалком создании, как местечковая, сельская шлюха.

Да, так и есть. Поймите меня правильно. Я не был и не буду тем человеком, который расчувствовался бы по поводу смерти какой-то там блудницы. Если бы Торен на следующий день сказал мне: «Ты знаешь, Берик, я должен был убить эту шлюху, потому что она меня обокрала», то я, быть может, осудил бы лишь его горячность, но не само решение. Но тогда оказался бы в крайне неловкой ситуации. Не выношу ни бесцельного причинения боли, ни бесцельного расточения смерти. В конце концов, некогда «Небесный Клинок» сказал: «Что вы сделали одному из моей паствы, то вы сделали мне». А паства нашего Бога — весь мир. Каждый человек, знает он или нет, но является или его почитателем, или заблудшей овцой на пути к истине.

В любом случае не думаю, что спасение жизни глупой девки, — а нужно быть глупой, чтобы попытаться обобрать инквизитора, даже если он пьян, — зачлось бы на незримом, божественном суде. Но я решил, что так превозносимым в Тротово инквизиторам была бы оказана плохая услуга, если бы один из них оставил память о себе в виде трупа зарезанной девушки. Мы были героями этого посёлка, а герои не убивают девок в пьяном угаре. И поверьте мне, только это —

защита доброго имени нашей святой службы, заботило меня в данной ситуации.