В конце концов, именно об этой цитате я думал, когда спасал ту девку… Совпадение? Быть может…

Тем не менее, я продолжал раздумывать, играл ли Маллистер втёмную или же получил от кого-то донос о наших действиях. Но если так, то от кого?

Бастардам, которым король не одобрил право носить титул своего отца, было нельзя одеваться в одежды с его гербом, однако Друд Вонахейм осмеливался носить на плечах плащ, не только переливающийся чистым пурпуром, но и расшитый золотыми нитями, образующими силуэт трёх топоров — герба лорда Вонахейма.

— Меня зовут Берик Шторм и я являюсь младшим инквизитором «Небесного Клинка», состоящим на службе в городе Бармур, — представился я.

— Рад вас видеть, инквизитор, — произнёс он вежливо и предложил присесть. — Не желаете ли позавтракать со мной?

— С превеликим удовольствием, — с улыбкой даю свой ответ.

Я рассматривал его, пока он инструктировал слуг насчёт трапезы. Друд был высоким, плечистым мужчиной и на его широких плечах размещалась голова столь продолговатой, вытянутой формы, словно её некогда сдавили тисками. Даже длинные и пышные волосы, которые спадали ему за плечи, не могли скрыть этого изъяна. Однако Друд Вонахейм не производил впечатления чудака, способного вызывать смех одним своим появлением. Его лицо выражало решительность, взгляд был быстрым и проницательным. Да и когда он улыбался, глаза оставались по-прежнему оценивающими, внимательными и ничего не выражающими.

— С удовольствием помогу вам всем чем только смогу, инквизитор Шторм, — начал он, когда ознакомился с выписанными Маллистером бумагами. — Но всё-таки…

Поскольку советник не продолжал, я позволил себе уточнить:

— Да?

— Полагаю, что если Хендрика Пуллера преследовала магия столь тёмной твари, как эта, — с лёгкой брезгливостью указал он на документы, где упоминалось полное имя Листочка, — он получил то, что заслужил!

— Нет, господин Вонахейм, — твёрдо возразил я. — Даже самый большой преступник не заслужил страданий от магии. Не потому, что они были бы так ужасны, а потому, что магия сама по себе запрещена и даже иметь с ней дело возможно лишь проверенным специалистам, таким как инквизиторы «Небесного Клинка», либо тем представителям лорда Моустаса, которым он даровал такое право.

— Божий гнев настиг этого подонка! — прикрикнул он.

— Намекаете, что «Небесный Клинок» мог использовать Дитя Леса, чтобы покарать этого человека? Или вы поклонник какого-то иного бога? — кажется, я неосознанно подался вперёд.

Иные верования, кроме веры в Семерых, которые есть суть веры «Небесного Клинка», — лишь поданная под другим, немного искажённым углом, — были запрещены. И если поначалу были исключения: на Севере с их Старыми богами, на Железных островах, с их Утонувшим богом, да даже в целом, по областям нашей великой страны, то вот уже три года назад, король Роберт, да здравствует он долго, подписал закон, что они приравнены к ереси и теперь надлежат гонению.

К этому моменту Железными островами уже правил лорд Виктарион Грейджой, брат которого — Эурон, по прозвищу «Вороний Глаз», был обвинён в колдовстве и доставлен в Новиград его же собственной командой, которая и свидетельствовала против.

Лорд Виктарион был даже рад подобному закону короля, учитывая, как сильно фанатики Утонувшего бога мешали ему проводить новую политику. Ведь уже долгое время, с момента той глупой и случайной смерти Бейлона Грейджоя, — хотя некоторые злые языки поговаривали, что она была не такой уж случайной, — «Железный Флот» занимался профессиональной охраной купеческих кораблей. На этом они зарабатывали гораздо больше, чем при грабежах. А поклонники Утонувшего бога требовали железнорождённых вернуться «на старый путь» и вновь грабить, да убивать.

В общем, на законных основаниях избавиться от этих возмутителей спокойствия Грейджой был крайне рад. На Севере же дела обстояли иначе. Здесь было много людей верующих в деревья, что кажется не просто странным, а откровенно смешным для любого, адекватного человека.

Но на руку сыграл факт того, что почти треть крупных лордов Севера уже перешли на веру в «Небесного Клинка». Остальные были вынуждены подчиниться указу короля, так как воевать никто не желал, хотя исключения, конечно, были. Вот только когда самые горластые пропали, а войска лорда Арвинда оставили свои позиции на Стене, — в то время ещё существовал риск нападения одичалых, которые могли объединиться и попытаться свергнуть новый режим, — и провели масштабные учения у Одиноких Холмов, рядом с Хорнвудами и Старками, то остальные лорды, хоть и со скрипом, но были вынуждены принять новый закон.

Этому ещё активно поспособствовал Бенджен Старк, которого, за такую помощь, прозвали «Ручной волк», что его очень сильно раздражает. Впрочем, имея за спиной поддержку «Небесного Клинка», чьи ярым поклонником он являлся, Бенджен не испытывает проблем, управляя регионом.

— Ни в коем случае, инквизитор Шторм, — моментально отступил Друд, понимая, что вступление на зыбкую почву теологических рассуждений может закончиться для него плачевно. — В моём сердце есть лишь один бог и это «Небесный Клинок»! Просто я ненавижу Хендрика Пуллера и искренне надеюсь, что вы осознаёте причины этой ненависти.

— Ненависть — как взбесившаяся сука, господин Вонахейм. Если не удержите её на цепи, покусает и вас самих…

— Значит, не осознаёте, — вздохнул он.

— Ночной Дозор был реформирован в Инквизицию, которая была основана, чтобы делиться с людьми любовью, а не ненавистью, — возразил я. — Но если спрашиваете, понимаю ли я ваши чувства, то — да, понимаю. Однако задам вам вопрос, господин Вонахейм. Свято ли вы верите, что именно Хендрик Пуллер убил вашу сестру?

— Как истина есть, что владыка всей нашей жизни — «Небесный Клинок», лорд Арвинд Моустас, есть сошедший на землю «Воин» из Семерых богов, так истина есть, что Хендрик Пуллер убил Морну, — торжественно произнёс Друд, положив руку на сердце.