Бок пронзила игла боли. Сучий Рглор! Не перестаю поминать его добрым тихим словом почти каждый день. Как же я был наивен, когда считал, что парочка поглощённых колдунов вылечит меня! Как радовался, поглотив Мегги Лягушку, даже понимая, что лечение будет временным!

Плечи непроизвольно подёрнулись от сдерживаемого смеха. Не-ет, всё гораздо хитрее! Уже на практике я смог выяснить среднее время действия «удержания» чужой силы: где-то от недели до трёх, а потом изменения откатываются на прежнее значение, оставляя лишь крохи. Ничтожные песчинки! Ишпакай был прав, когда говорил, что мне понадобится вечность. Только когда я слушал его? Правильным образом слушал, имею в виду. В тот момент его слова влетали в мой череп и вылетали, не оседая внутри. А потом я расплачивался за собственную глупость.

Будь дело иначе, то я уже давно бы восстановился. Сколько чародеев, оборотней и варгов за эти десять лет нашли свою смерть в катакомбах Красного Замка или Новиграда? Давно перестал считать…

Солдаты по пути отдавали воинские приветствия, а я сухо кивал в ответ. В конюшне с трудом оседлал Плотву и двинулся вперёд.

Теперь я как наркоман, которому нужна «магическая доза», ведь лишь она ослабит эту ломку.

Драконы, вот что мне надо… источник бесконечной магии, который даст покой моим измученным чреслам!

Благо, что первые шаги к этому я уже давно совершил, хе-хе…

Мысли бились в голове, как разозлённые шершни, но лагерь был осмотрен, так что пришлось возвращаться. У штабного шатра замечаю активность слуг. Значит внутри уже присутствуют люди. Хорошо… Морри справилась. Как впрочем и всегда.

— Так-так-так, — скупо ухмыляюсь я, замечая Клигана, который спокойно рылся в моих документах. Сидящий неподалёку Бейро с отчётливым негативом смотрел на эти действия. За соседним столом сидели Хоч и Видстон, которые на пару уминали одурительно вкусно пахнущее мясо, с большой тарелки. Явно только что сготовленное, ещё шкворчащее маслом.

Рот наполняется слюной. Вот только это — недопустимая для меня роскошь. Челюсть… с трудом вывозит такую штуку. На текущем этапе собственного состояния, всё что твёрже каши, вызывает у меня неодолимые сложности. И я могу с ними справиться… путём боли. А боль я не люблю, что бы и кто бы не говорил. Одно дело — эксперимент, дабы узнать, какого это, а другое — ощущать её на постоянной основе… Приходится выбирать, что для меня важнее — вкусно и болезненно пожрать или пресно, но без боли. Замечательный выбор… великолепный!

Сандор, услышав мои слова, сразу же оглянулся и ухмыльнулся.

Дар и Ротбар тут же прекращают приём пищи, быстро кивнув слугам, чтобы всё убрали. Они уже давно в курсе, как я ненавижу, когда другие пользуются благами, недоступными мне. И это так.

— Знаешь, почему итийцы считают, будто кошки куда больше похожи на людей, чем обезьяны? — спрашиваю Клигана, неспешно подходя к столу и знаком указывая, чтобы разложили карты местности.

— Нет, — пожал плечами Сандор, но в этом движении ощущаю настороженность.

Я разворачиваюсь к нему всем телом и пристально смотрю в глаза.

— Из-за любопытства. Они считают, что именно любопытство — отличительное свойство человека.

— Значит, всё нормально? — хмыкает юноша, которому с трудом можно было дать двадцать лет. Да уж, мне пришлось повозиться, откатывая его во времени, чтобы исцелить тот ожог, который ему оставил Григор.

Зато это позволило, с горем пополам, помирить братьев. Гора косил на Сандора, а тот на него. В тот момент оба не были довольны, но сидели напротив меня, а потому вели себя цивилизованно и тихо.

«Мне не нужны противостояния между собственными людьми, — сказал я им тогда, — либо вы выясняете свои отношения и миритесь, либо… умрёте оба. Это будет символично, не правда ли?»

В общем, шантажом, уговорами, подкупом и работой психолога, с шестого отката, — я был «под магом», которого приволок младший Клиган, так что мог себе такое позволить, — смог соединить «любящие братские сердца» в единое целое.

— Нормально, Сандор? — присаживаюсь за стол, жестом указав слугам свалить в туман. — Нет! Сука! Это нихера не нормально! Ещё раз потянешься к моим документам, с тебя снимут кожу, — последнее говорил уже спокойным и уравновешенным голосом, — а перед этим… прикажу поработать с тобою Морри.

Лицо Сандора продолжало сохранять фирменную усмешку, но я успел заметить проблеск в глазах. Проблеск, похожий на страх.

Как там он её называл? «Жутковатая сучка». Он сказал ей это прямо в лицо, а девочка только посмотрела на него своими каменными, мертвенными глазами.

Что же, физический возраст не помеха сущности, которая едва ли не с каждым движением прорывается наружу. Удивительно, что Риана продолжает «это» любить, хотя с самого рождения было понятно, что обычным ребёнком здесь и не пахнет.