— Здравствуй, — киваю я, заходя в кабинет «Небесного Лорда», Дениса Маллистера.

Он молча указал мне на стул.

— Создал ты нам проблем, Дондаррион, — недовольно проворчал старший инквизитор, даже не силясь на приветственные любезности.

— Я отказался от своей семьи и рода, когда впустил в сердце лишь одну любовь — к господину и повелителю нашему, «Небесному Клинку», — едва заметно прищуриваю глаза. — Вы сами обещали, что теперь я стану Штормом. Как человек без привязанностей и корней.

— Ещё тогда мне стоило понять, — скрестил он руки, — что тот, кто готов так легко отказаться от самого себя, доставит нам множество проблем.

— Предавшие Бога предадут и себя, — хлёсткая фраза сорвалась будто бы сама собой.

— Но разве они предали его? — собеседник развёл руками. — Но да ладно. Не ради этого мы здесь собрались. А кое для чего другого.

— Я отыскал правду, — понять на что намекает Маллистер было несложно.

— Да-а… отыскал правду. И что мы обрели благодаря этому?

— Что обрели? Правду! Или этого мало? Ну и, кроме этого, небольшое вознаграждение, — кладу на стол тугой мешочек с золотом.

— Забери его, — произносит он усталым голосом. — Я решил предоставить тебе отгул, Берик. Бессрочный.

Меня будто ударили по голове. Оставалось лишь глупо смотреть и открывать рот, словно рыба, выброшенная на берег.

— Но это не всё… — продолжил Денис. — Я также решил написать письмо лорду Моустасу, прямо в столицу, прося, чтобы он соблаговолил принять тебя в ряды своих личных помощников.

— Выкидываешь меня за то, что я оказался слишком догадливым, да? Слишком честным? — возмущению не было предела!

— Я не выкидываю тебя, — «Небесный Лорд» взвесил в руке мешочек и бросил его мне на колени. — Это почётное повышение, Берик. Кроме того, я считаю, что для нас обоих будет лучше, если ты уйдёшь.

— Почему? — спросил я обиженно и переложил мешочек обратно на стол. Он действительно был тяжёлым.

— Поскольку то, что для тебя средство, ведущее к цели, для других людей уже цель.

С минуту висело молчание. Я пытался осознать то, что хотел сказать мне Маллистер.

— Значит, я должен был договориться с Друдом, это ты имеешь в виду? Освободить Хендрика, получить плату от его отца, после чего взять деньги от Вонахейма взамен сокрытия семейных тайн?

— Это ты сказал, Берик, — его лицо ничего не показывало, никаких эмоций.

Итак, Маллистер просто хотел спокойно влачить жалкое существование. Видимо я ошибался, считая, что он хочет вернуть молодость. А может быть и хотел, но уже смирился, что не получится. Всё-таки стариков, что в Инквизиции, перешедших из Ночного Дозора, что среди важных лордов, не только Застенья, а и других регионов, полным-полно, но уменьшить свой возраст смогли считанные единицы. Нелегко было заслужить расположение «Небесного Клинка». А раз так, то чего напрягаться? Можно просто жить. Тихо, спокойно и почивая на лаврах самой большой жабы на болоте. Кто тут будет выше и главнее Маллистера? Джорах Мормонт, сидящий в Имфорде, не подходит, ибо имеет такой же статус. Разве что Виндел Райнхольд, тоже «Небесный Лорд», но владеющий Вэйсондом — городом, считающимся столицей Застенья.

К тому же, Виндел — сын племянницы «Небесного Клинка», Дии Райнхольд, что как бы подразумевает…

Но вернёмся к Денису. Видимо я вызвал в его жизни тот ещё переполох. Наверное, моему начальнику не понравился разговор с людьми в чёрном. Может быть, ему также не понравилась ходившая сплетня о том, что лорд Вонахейм утонул, поскольку вызвал недовольство Инквизиции. А Маллистер, видимо, не имел столько честолюбия, чтобы быть добросовестным служителем своего Бога. Он желал снискать милость местной знати. И хоть ближе всего был Север, но почему бы не наладить контакт с Долиной, раз уж судьба сама позволила этому произойти?

Я встал с места.

— Может ты забыл, Денис, что «Небесный Клинок» всё знает, — резко высказываю ему. — Знает и оценивает. Оценивает и готовит кару. Когда в следующий раз он приедет в Застенье и посмотрит в твои глаза? Какие мысли увидит наш Бог в твоей голове?

— Учить меня вздумал? — Маллистер тоже встал. Я видел, как его лицо багровеет.

— Никогда бы не осмелился, — возражаю ему.

— Я любил тебя, — после короткой паузы выдаёт мужчина, выделяя каждое слово. — Но сейчас думаю, что ты можешь принести больше проблем, чем пользы. В связи с этим, я направлю письмо с требованием, чтобы с тебя сняли полномочия инквизитора.

Я помертвел, но немного погодя лишь склонил голову.

— «И спрячет он меня в шатре своём, в день бедствия, укроет в глубине храма своего, поднимет на скалу», — тихо шепчут мои губы.

— Убирайся, наконец, — приказал Маллистер усталым голосом. — Пусть столица разбирается, что делать дальше.

Открыв глаза, пару секунд лежу неподвижно, пережидая вспышку боли. Неприятно, но уже привычно. Да и поглощение колдунов пошло впрок, понемногу улучшая состояние и облегчая страдания. Если взять за основу самого себя на момент коронации Роберта и сейчас, то разница весьма очевидна. Впрочем, столь же очевидна она между моим текущим состоянием и полным исцелением.