Приподнимаюсь обратно, ничего ей не сказав, лишь мысленно выругавшись. Спасти — спасла, а вот о бедных и больных шейных позвонках не подумала. Конечно, кто ещё будет думать о них, кроме меня самого..?

Чуть подрагивающей рукой приглаживаю волосы, благо — достаточно короткие, а далее достаю новую стрелу, пуская прямо в пирата, который уже перепрыгнул к нам на палубу. Есть попадание.

Глухо забулькав, пуская кровь ртом, он согнулся со стрелой в брюхе. Через пару мгновений налётчик сел, упершись спиной о бортик, да так и оставшись сидеть.

На первый план выступили бронированные пехотинцы, прикрытые щитами. Стрелы их не особо пугали, так что бойцы были готовы встретить полуголых пиратов не особо опасаясь. Но тем было плевать: попёрли всей толпой.

— С-сука, — процедил я, понимая, что в колчане осталось всего четыре стрелы. А новых взять неоткуда. Нет, я конечно могу сойтись с кем-нибудь в ближнем бою, но… боюсь, это плохо кончится. Для меня.

В этот момент корабль резко поменял курс, завернув влево, отчего крюки и верёвки, соединяющие наши корабли, полопались. Некоторые при этом вырывали куски дерева прямо из палубы.

Неужели получилось и мы оторвались? — подумал было я, прежде чем перевёл взгляд на нашу лохань. Посмотрел секунду, вторую. И молча бросил лук на землю. Приплыли…

Паруса горели. Они уже едва-едва держали ветер, всё сильнее нас замедляя. Отлично. Просто замечательно…

— Таран! Идут на таран! — о, а вот и второй пиратский корабль.

Пока первый разворачивался, чтобы вновь суметь выйти на нас с правильного угла, его «сосед», зашёл сзади и как следует впечатал свой обитый железом нос нам в корму. Тряхнуло так, что улетели почти все. Лишь некоторые успели хоть как-то себя закрепить. Я, к сожалению, не был в их числе.

С громкими матами полетел на пол, стукнувшись головой о доски, потом скользя по мокрому от постоянной влаги, — а теперь ещё и крови, — полу, пробивая телом бортики и всё, что только было возможно. Хорошо ещё, что за борт не улетел и заранее нацепил шлем.

Часть людей упало в воду, где сразу пошли на дно из-за тяжести доспехов, но большинство стали подниматься, хоть и с трудом. Некоторые матросы побросали оружие и сбежали куда-то вниз. Наивные, отсидеться надеются… Кое-кто сломал рёбра, руку или ногу, громко крича и зовя на помощь.

С носа вражеского корабля перекинули мостик, представляющий собой достаточно широкую, — почти в полтора метра, — деревянную доску, с железным шипом на конце. Этой штукой он смачно врезался в доски нашего корыта и закрепился.

Вот и приехали.

Оттуда посыпались орды пиратов, начиная ближний бой с выжившими матросами и моими солдатами.

Это была явно не вся их команда, так как со спины, куда-то в нашу сторону, снова полетели стрелы. Только уже без огненных.

Вновь пригибаюсь, не вступая в ближний бой, одновременно замечая, как не успевших попрятаться людей во втором и третьем ряду ранило и убивало. На нас летели целые тучи разного хлама: стрелы, болты, камни, дротики… А спереди голосили морские разбойники, размахивая кто чем.

В обычной ситуации этот сброд не представлял бы никаких проблем для моих закалённых ветеранов, да к тому же, облачённых в доспехи, но вот на сырой и скользкой, качающейся палубе, под обстрелом, да в тесноте… К тому же пираты далеко не всегда занимались «добиванием» моих бронированных пехотинцев. Зачастую они банально сталкивали их в воду.

Приказываю людям отступать и занять укрытия, но пережидать было плохой тактикой. Сбоку вновь показался первый корабль. Приготовившись к обстрелу с двух направлений, я, как человек, плохо разбирающийся в тактике морских сражений, упустил из виду очевидный момент — лодки.

Пираты воспользовались лодками, чтобы высадить туда часть людей, добраться до нашего корабля и, под прикрытием обстрела, забраться спереди.

Во время шума свалки у кормы, я проглядел факт полного захвата носа. Теперь оттуда наступала очередная толпа плоховооружённой швали.

— Это конец, — вздыхаю я, — даже если мы каким-то чудом победим…

— Господин, — мой негромкий голос, каким-то чудом расслышала Морри, — прошу, расскажите мне, когда откатитесь..!

Негромко хмыкаю и использую силу, морально подготавливая себя к боли.

— Угх! — мокрая кровать, влажная одежда, потное тело и судороги, разбивающие все конечности и даже собственные кишки.

Пальцы царапают грубое, разбухшее дерево собственной постели. Уже ясно, что после этого «морского круиза» мою койку можно будет пускать лишь на дрова. Да и плевать… туда же улетит стол и большая часть всех вещей. Провоняли кораблём, изгрызены крысами, изгажены мухами…

Дыхание частое, быстро и прерывистое, глаза прищурены, челюсти сжаты. Надо переждать, переждать…