«Я не знаю», — вот эти слова. Что в них трудного?

— Это всё из-за того, что люди хотят убивать, — объяснил ему впоследствии Сноу. — Из-за того, что люди хотят обладать золотом и славой. Из-за того, что они хотят веры, которая даст ответ на их страхи, их ненависть, их желания. Веры, которую даёт им Арвинд Моустас.

Бран помнил изумление, от которого начинало колотиться сердце, возбуждение человека, сошедшего с пути…

— Джон! — Он глубоко вздохнул, набираясь храбрости. — Ты хочешь сказать, что «Небесный Клинок» лжёт?

Взгляд, исполненный страха.

— Я не знаю… — ответил Сноу.

Трудные слова. Настолько трудные, что, похоже, частично из-за них у Джона возникло столько разных проблем, как со своими друзьями, так и с собственными родственниками. Его старший брат был… сложным человеком, хоть и бывал, время от времени, весел и задорен. Но с каждым днём всё меньше. С каждым днём он лишь ещё больше походил на них — взрослых, серьёзных и думающих людей.

Как юный Старк слышал от той же старой Нэн, Джон был очень сильно поход на своего деда — Рикарда, а ещё на отца — Эддарда, до того, как тот получил свою травму головы.

Но несмотря на всю похожесть, факт сомнения в… праведности и верности их Бога поставил на Джоне окончательный крест. Дядя Бенджен полностью прекратил защищать Сноу перед его матерью — леди Кейтилин. И судьба парня, казалось, стала решена.

Так почему? Почему Джон, который, как оказалось и без того уже был проклят магией, пожертвовал своим положением и столь многим ради этих нескольких слов?

«Он думал, что даёт мне что-то… Что-то важное».

Джон Сноу любил его, любил своего младшего брата — Брандона Старка. Более того — он любил его так сильно, что рискнул своим положением, репутацией и даже жизнью, как теперь понимает мальчик. Но Джон отдал это всё без малейшей надежды на вознаграждение.

«Он хотел, чтобы я был свободен. От веры, от мнимой уверенности, от всех этих оков… и всё зря. Я по прежнему почитаю его — «Небесного Клинка».

Хотя сомнения не могли не затронуть его сердце.

Вот только грех магии оказался и в самом Бране. Хоть теперь он и не находится в розыске Инквизиции, но это не отменяет самого факта наличия этого проклятия на своей душе.

Что же, Джон действительно спас Брана, вот только не лучше ли было оставить его в темнице, чтобы душа мальчика смогла в дальнейшем отправиться в Рай?

«А есть ли он, этот Рай? Я не знаю».

Сегодня они прибыли в Имфорд, место, куда так стремился Джон. Место, где находится крупнейший порт во всём Застенье. Место, где есть возможность сесть на корабль и уплыть, как с Севера, так и со всего Вестероса. И вот, здесь были они, двое мальчишек, переполненных сомнениями в своей дальнейшей судьбе.

Дотракийское Море

Юная девушка, стояла у трупа Ого. Её муж был зарублен аракхом — любимым оружием дотракийцев. Рядом с телом кхала лежал ещё один воин — Менго, кровный всадник Ого, который первым бросился на убийцу кхала. И проиграл.

Она хотела быть этому рада. Очень хотела. Но рука, которая прошла по животу и обнаружила лишь пустоту, вызывала у неё чувство странного состояния отрешённости и принятия. Выхода нет.

— Всё готово, — заглянула в окровавленную палатку Эбби. — Костёр готов. Клаас уже привязал колдунью. Дрого затащил трупы и драконьи яйца, как ты и хотела… Ещё там находится Фого, который пришёл в себя. Твой… сын тоже. Тоже там. Лежит и смотрит в небо.

Дейнерис нашла в себе силы лишь на то, чтобы кивнуть. Она молча покинула шатёр, не обращая внимания на босые ступни, измазанные кровью. Не обращала она внимание и на свою порванную и потрёпанную одежду. Девушка приблизилась к костру, а точнее — ко множеству сухих веток, наваленных в огромную кучу. Под ними было сделано небольшое углубление, чтобы можно было войти внутрь. Рядом стоял столб, к которому была привязана ведьма с фиолетовой татуировкой на лице. Её рот был в крови. Кто-то вырезал ей нечестивый язык.

Девушка поймала взгляд Дрого. У мужчины в глазах было столько, что на миг даже её сердце пропустило удар. Ей захотелось плюнуть на всё: на «ожившую» бездушную оболочку сына, на разбежавшийся кхаласар, на собственное состояние… Дейнерис хотела просто броситься в его крепкие, горячие объятия и разрыдаться. Рыдать, пока её будут успокаивать, как маленькую девочку. Рыдать, пока не вырубится от истощения.

Как бы ей хотелось этого!

— Кхалиси, — прозвучал привычно жёсткий голос Клааса. Дени кивнула мужчине и зашла в будущий погребальный костёр.

Хоть сейчас она всё сделает правильно, умрёт, вслед за ненавистным мужем и любимым сыном.

«Что же, — подумала Таргариен, — с самого начала всё пошло отвратительно».

Ого был редкостным ублюдком. Он не ставил девушку ни во что и брал когда хотел, плевав на её мнение.

— Я купил тебя, белая шлюха, — сказал он ей, когда Дени немного освоилась с их грубым языком. — Купил за своё войско. Бессчётное количество всадников, которые могли бы захватить весь мир!

Тогда ей хватило глупости или смелости напомнить о том, что столь же большое войско однажды было перебито вчетверо меньшей армией лорда Моустаса, «Небесного Клинка».