— Монсоэро граф, позвольте напомнить… — дрожащий, срывающийся голос континентального советника вызвал презрительные ухмылки на лицах Роб-Роя и его брата.

— Мы прекрасно помним, о чём шёл разговор, — прервал чиновника Джарк, — и ваши отговорки в любом случае не принимаются. Деньги должны были быть уплачены через пять дней, у вас же на возврат долга осталось только два из них!

— Но… Монсоэро… Товар прибудет лишь завтра, мы просто не успеем его сбыть.

— Вы занимали деньги. У нас. Отдали небольшую часть, десять процентов. Мы ждали месяц, два, полгода. О том, что терпение лопнуло, вас известили. Мы дали последний срок. Он подходит к концу.

— Ваши грязные делишки меня не касаются, — сказал молчавший до сих пор Роб-Рой, поддержав «наезд» брата, — я слишком долго ждал уплаты вашего долга, и больше это продолжаться не может. Двести тысяч корридов должны быть здесь завтра или послезавтра, иначе вся империя узнает о том, что произошло… Ха, ровно два года назад!

Советник нахмурился, вспоминая. А затем резко побледнел.

— Вы не посмеете…У вас нет никаких доказательств!

— Есть, советник, вот именно, что есть! Я никогда не оперирую мнимыми величинами, и вы об этом прекрасно знаете. Не верите? Надеетесь на конспирацию? «Лишний человек» — знакомая фраза?

У чиновника подкосились ноги, и он упал седалищем на удачно подставленный одним из охранников табурет. Полез во внутренний карман пиджака, закономерно получив упёршийся в затылок ствол пистолета, и достал не оружие, а какие-то таблетки.

— Убери, — вежливо, негромко и «с укором» произнёс Роб-Рой, охранник мгновенно и безо всяких эмоций выполнил «просьбу», не в первый раз, — мы же цивилизованные люди, а не какие-нибудь бандиты.

— Послезавтра я доставлю вам деньги, — произнёс советник хриплым голосом, — найду. Да, найду…

— Увы, нет вам больше веры. Но так уж и быть, эти два дня я подожду, — с напускным великодушием сказал граф.

Континентальный советник, чуть отдышавшись, в полном молчании спустился по лестнице с террасы и направился к своему авто.

— Зря вы так с ним, граф, — примирительно проговорил планетарный губернатор.

— Барт, я вас умоляю.

— Да не заступаюсь я за этого дурака. Ему ведь просто неоткуда взять такие деньги. Двести тысяч, надо же. Лёгкий крейсер… Или неплохой в перспективе астероид.

— Я знаю. И также знаю, что мне их уже не видать, как своих ушей, что бы он там ни трепался про товар. Долги положено возвращать. Меня не поймут многие люди, если я прощу ему долг.

Некоторое время компания молча наблюдала за отъезжающей машиной «страдальца». Экипаж неторопливо миновал ворота между двух капониров, охрана пропустила его беспрепятственно.

— А если он покончит с собой?

— Ну и что? На что мне его жалкая жизнь?

— Исключено, монсоэро, — добавил Джарк, — если только у него совсем пинчик(1) не улетел. Информация добротная, там всё окружение задействовано. Дети, бывшая супруга…

— Не надо подробностей, даже общих, — отмахнулся губернатор, — я не об этом. Если он того… Или его того, уберут-отставят, из столицы пришлют нового советника. Новый человек, новое окружение, новые дела. Не лучше ли старый, проверенный дурак?

— Пришлют — познакомлюсь, — многозначительно улыбнулся Роб-Рой.

— Он имеет связи в столице…

— Его предшественник имел куда более обширные связи. И где он теперь?

— Вы и к этому приложили руку? — усмехнулся губернатор, — Ну, знаете…

— Нет, что вы. Основную роль сыграла его поистине чудовищная продажность, что сразу выяснилось в ходе следствия, и как верно подметили на процессе.

— И вы, как всегда, остались вне подозрений!

— А в чём меня подозревать, Барт? Я не преступник. Мой метод — подловить преступника на его же преступлениях. Это работает.

— Но, конечно же, не всё так просто.

— Да, занятие не из простых, — вздохнул Роб-Рой, — пока справляюсь.

Пинчик — маленькая насекомоядная птичка серо-коричневой окраски с Синар-Сигма. Фраза «пинчик улетел» сходна с земной «улетела кукушка».

Экипаж континентального советника тем временем превратился в маленькую чёрную точку на дороге. Солнце зашло, наконец, за горизонт, послав прощальный лучик на террасу. Некоторое время все стояли молча — графу и губернатору больше пока говорить было не о чем, а представители муниципалитета терпеливо дожидались, когда негласный владыка планеты соизволит обратить на них своё внимание. Начало смеркаться, в парковой траве затрещали вечерние насекомые, в небе бесшумно проносились последние чёрные птицы. Вспыхнуло искусственное освещение, совершенно преобразив пейзаж, добавив особого очарования — люди, занимавшиеся этим, совсем не зря ели свой хлеб.