Сам преторианец молчал. Его не допрашивали, кроме одного, самого первого раза, выяснив подробности появления в императорской резиденции. Допрашивал сам Стерк, отключив технику и удалив всех потенциальных свидетелей. Впрочем, ничего нового он не узнал.

Магон полностью осознавал чрезвычайную важность возложенной на него миссии, хотя пока понятия не имел, как её выполнить, находясь в заключении. Также было непонятно, почему его всё ещё оставили в живых. Когда за ним пришли, он подумал, что уже всё…

Молча, как обычно, ему сковали руки наручниками, затем вывели на улицу, где он смог вдохнуть полной грудью свежий воздух, и посадили в тюремный фургон. Машина тронулась с места и быстро помчалась по улицам Капуа, — особые опознавательные знаки позволяли таким машинам даже нарушать правила движения. Магон трясся на своём сиденье в закрытом кузове, размышляя о том, что бы это могло означать — перемещение в другую тюрьму или физическую ликвидацию.

Его тягостные мысли были прерваны визгом тормозов и резким ударом в борт машины. Магона швырнуло в стенку, после чего он растянулся на полу, насколько позволяли прикованные к борту руки. На улице послышалась ругань, затем шаги. Дверца в кузове распахнулась.

— Цел? — охранник держал в руке оружие, — вылезай, приехали, — и с этими словами отомкнул наручники от борта, не расцепив их.

Преторианец поднялся, высунулся наружу, огляделся. Кое-как цепляясь скованными руками, спрыгнул с кузова. Они находились на окраине Капуа, на периметрической дороге. На перекрёстке в усиленный борт фургона, летевшего безо всяких правил, на большой скорости врезался легковой автомобиль, — передок весь разбит, машина даже чуть приподняла грузовик, зарывшись под него капотом.

На этот раз преимущество особой категории тюремной машины обернулось против неё. Все три охранника уже вышли, — один вытирал платком кровь с рассечённого лба, другой о чём-то переругивался с водителем легковушки, третий повёл Магона в сторону от дороги, по коммуникатору вызывая другую машину.

— Постойте! Это же… Магон Марк! — раздался возглас сзади, — но как…

Как на грех, водитель «феллерина» оказался старым знакомым преторианца, с которым вместе они столько прослужили во Внешней Разведке. Магон замялся, отворачиваясь, но дальнейшие события ошеломили его и заставили действовать.

Увидев, что их подопечный опознан посторонним, охранники решили от свидетеля избавиться. Один из них выстрелил в водителя из полицейского гравитационного ружья. Человека кувыркнуло в воздухе, он перелетел через свою машину и с глухим стуком упал на асфальт. Заметив, что стражник достает бластер из кобуры, и поняв, что дело нешуточное, Магон сам перешёл в наступление. Он надел свои наручники на шею охранника, резко дёрнул, раздался жуткий хруст, тот упал. Луч бластера с гудением прошёл мимо, Магону ничего не осталось, как подхватить валявшееся на земле оружие. Меткий выстрел, и второй охранник падает с развороченной грудной клеткой, третий же пустился наутёк, храбростью он не отличался.

Преторианец подошёл к лежащему на земле человеку, — да, это он, Алефэр Стелвервиль, центурион, который привёл чужаков с Поверхности. Он уже пришёл в себя и пытался сесть, морщась от боли.

— Какого дьявола, что здесь происходит? — пробормотал он, растирая громадный синяк на груди — след гравитационного удара полицейского ружья.

— Надо уходить отсюда, и быстро, — сказал Магон, — идти сможешь?

— Я почти в порядке… Только всё болит.

Центурион поднялся и взглянул на скованные руки своего бывшего начальника.

— Соучастие в побеге заключённого… Пять лет тюрьмы! Вот уж никогда не подумал бы, что преторианец…

— Заткнись, — оборвал тот, — не время болтать, уходим! Третий сбежал, и другая машина вот-вот будет здесь. Только возьми второй бластер.

— У меня свой, — Алефэр похлопал по кобуре на боку, — идём.

Они успели убежать не очень далеко, когда сзади раздался вой полицейских сирен. Ещё немного, начнётся облава, их поймают и упрячут так, что ни одна живая душа не узнает… Внезапно из окна дома, распахнувшегося над ними, послышался тихий женский голос:

— Сюда, скорее!

***

— Если бы не твой чёртов фургон, я бы уже сидел чист, умыт и слегка пьян, — сказал Алефэр, морщась, когда Юргена затрагивала новый участок кожи, втирая мазь.

— Если бы не мой чёртов фургон, ты бы так и жил дальше в блаженном неведении, — парировал Магон, и затем обратился к женщине, — монсоэно, огромное вам спасибо! Но зачем вы так рискуете?

— Моего мужа арестовали две недели назад, — глухо отвечала молодая женщина, — и с тех пор ни слуху, ни духу. Я пыталась пробиться на приём, меня просто завернули. А он был преторианцем, таким же преторианцем, как и вы…