— …Первый — письмо некоему Воздвиженскому. Просьба проконсультировать по вопросам транспортировки материальных объектов из будущего. Второй — в прокуратуру с просьбой проверить фирму «Антарес» на предмет незаконной деятельности…

Виктор с трудом подавил зевок.

— Через два дня мой шеф Бурлаков отправил Твердынина в опасную сталинскую эпоху, где тот попал в лапы НКВД, — Оперативник рассказывал тоном сыщика в финальной главе детективного романа. — Попал по доносу меминженера Игнатьева, который тоже там ошивался по соседству. Странное совпадение! Тогда я понял, что Бурлаков решил устранить догадливого Твердынина руками коллеги весьма изящным способом — с помощью мемориума. Очень удобно и, главное, безопасно: даже статью из уголовного кодекса не подобрать. Значит, Игнатьев — в одной шайке с Бурлаковым и фирмой «Антарес».

Холодов украдкой покосился на часы. Если этот суперагент закончит через десять минут, то можно ещё сбегать в университетский буфет перекусить.

— И я стал следить за Игнатьевым, — всё с большим и большим энтузиазмом продолжал оперативник, забыв об остывшем кофе. — Бурлаков подставил «Антарес» под удар, это и коню понятно. А, значит, лишился ремортального агрегата, который ему очень нужен. И поэтому со дня на день отправит Игнатьева в потенциариум за новым агретатом!

Подытожив, Кудрявцев скрестил руки на груди и с видом победителя уставился на собеседника, ожидая одобрительной реакции.

— А я тут причём? — отреагировал тот недовольно.

— Ты рассказал о Воздвиженском. Это лишь подтвердило мою догадку.

«Учат их специально, что ли, говорить канцеляритом?» — подумал Виктор, а вслух задал вопрос:

— Слушай, Женя, а на кой тебе всё это нужно?

— Что «на кой»? — удивился оперативник.

— Ну, выследил ты Игнатьева. Ну, понял, что Бурлаков — мутный тип. Он и в студенчестве был мутным… Тебе-то что с того?

Прошлый раз Кудрявцев показался Виктору флегматичным разгильдяем, ленивым и равнодушным. Сейчас же перед ним сидел борец с несправедливостью, кипящий от возмущения и горящий праведным гневом.

— Я хочу вывести на чистую воду всю эту шайку-лейку, — просто ответил оперативник.

— Зачем? Медальку захотелось? Или место Бурлакова занять хочешь? Только не рассказывай мне байки о долге и чести и прочее бла-бла, не люблю…

Кудрявцев некоторое время размышлял над вопросом, а потом сказал:

— Думай, что хочешь. Скажу, что Бурлаков у меня девку отбил, и я ему мщу. Так понятнее будет?

— Не хочешь говорить, твоё дело. — Виктор приподнялся и демонстративно посмотрел на часы. — У тебя всё ко мне?

— Ещё пара минут. Поможешь мне в одном деле?

Холодов медленно опустился на стул. Нет покоя от этих силовиков! То Бурлакову помоги, теперь этому праведному борцу с нечистыми на руку коллегами!

— Что на этот раз? — спросил он недовольно.

— Игнатьев отправляется в потенциариум. Я хочу, чтобы ты помог мне отправиться туда же.

Вскинувшись, Виктор снова приподнялся.

— Ничего себе заявочки! Как я тебе помогу? Я не умею в будущее отправлять щелчком пальцев!

— Ты через университет можешь выбить разрешение на посещение потенциариума.

— Ну ты даёшь! По-моему, через твою контору это сделать проще.

— Я светиться не хочу, — логично возразил оперативник и нетерпеливо переспросил:

— Так поможешь или нет?

— Какой мне смысл тебе помогать? — не очень уверенно произнёс Виктор, привлечённый соблазном поглядеть на загадочный потенциариум. — У меня так-то дел по горло… Нужно дождаться Воздвиженского и вытащить Алевтину. Да и работа у меня есть какая-никакая…

Спроси Виктора через пару дней, почему он поддался и согласился на сомнительную авантюру, он бы не смог объяснить. Кто знает, может в Мемконтроле владеют особыми методиками воздействия на собеседника. Очень кстати вернувшийся из альтернариума профессор Воздвиженский подсобил Холодову в получении допуска на посещение потенциариума. На спецпропуске была пометка «плюс 1 (один) подчинённый», сделанная специально для Кудрявцева, что ему и требовалось.

Дальше события завертелись ещё стремительнее. Через день после получения пропуска Холодов и Кудрявцев стояли в кабинете инструктажа, который размещался на втором этаже скромного здания с неговорящей вывеской «Специальный отдел Мемконтроля». Инструктор — вертлявый и болтливый очкарик по имени Андрей Юшечкин (фамилия будто придумана дураками-мемсценаристами!) — больше часа рассказывал утомлённым напарникам о правилах поведения в потенциариуме. Он, явно помешанный на науке, часто сбивался с официально-инструктажного тона и начинал выдавать философско-потенциалистические доктрины.

Наконец Кудрявцеву надоело выслушивать разную заумь:

— Долго ещё? — бесцеремонно перебил он рассказчика.

— А вы куда-то торопитесь? — обиделся Юшечкин.

Он был по возрасту средним арифметическим между Холодовым и Кудрявцевым. Фанатики науки в таком возрасте в наше время встречаются редко. Виктор, конечно, не в счёт.

— Вы ведь не на прогулку отправляетесь! — продолжал воспитывать оперативника очкарик. — Это в вашем мемориуме можно навешать на себя разную магию и ходить, посвистывая. Даже динозавры не страшны. Как в стереокино.