Он откидывается спиной к двери, выглядя измученным.

— Держу пари, Джону это нравилось.

Мои губы растягиваются в улыбке.

— Я уверена, что так оно и было.

Он качает головой и крепко зажмуривается.

— Клянусь Богом, ты пытаешься залезть мне под кожу.

Я вытаскиваю леденец изо рта и выбрасываю его в мусорное ведро.

— Я не пытаюсь тебе ничего сделать. Это ты вломился сюда.

Его глаза открываются, холодные, острые, и взгляд в них отбрасывает меня назад. Возбуждает меня. Когда возбуждение смешивается с алкоголем, я совершенно обо всем забываю. Где я. Кто я. Чего я хочу.

Он делает шаг вперед к изголовью кровати, и я стою у изножья.

— Я стучал в дверь, потому что боялся того, что ты здесь делаешь.

— Что? Торгую наркотиками? Вот что я делаю, Люк. Я уже говорила тебе об этом.

— Ну, ты не должна этого делать… и я не об этом думал… — Его ноги вытягиваются, когда он шагает ко мне. — Я думал, ты занимаешься сексом.

Я хочу отойти от него, потому что жар и страсть исходят от него так же сильно, как от нас двоих исходит аромат текилы и водки.

— Если и так, то это не твое дело.

— Да, так и есть. Все, что ты делаешь — мое дело.

Я фыркаю от смеха.

— Ты так думаешь?

Он скрещивает руки и останавливается прямо передо мной.

— Потому что ты привела меня в свою жизнь, съехалась со мной… — Он замолкает, его внимание перемещается на мой рот. — Поцеловала меня.

Я смеюсь, и это мой пьяный смех, высокий и глуповатый.

— Я поцеловала тебя. Это правдивая истори?. Ты тот, кто впился своими губами в мои.

— Я не впивался своими губами в твои, — горячо говорит он, моргая, чтобы сфокусировать взгляд, когда наклоняется. — Мы целовались вместе, и тебе это понравилось. Признай это.

Я отрицательно качаю головой.

— Не буду.

— Скажи это.

— Ни за что.

— О Боже, — рычит он, дрожа от раздражения и стискивая руки. — Я не могу победить тебя. Я пытаюсь, пытаюсь и пытаюсь получить от тебя что-нибудь — что угодно, а ты мне этого не даешь.

— Мне так жаль, что я не позволяю тебе победить себя, как и всех других девушек, с которыми ты спишь, — говорит мой пьяный рот. — Вот дверь. — Я указываю пальцем на нее. — Ты можешь уйти, когда захочешь.

Он качает головой и издает пронзительный смех.

— Это должна была быть наша комната, но ты заняла ее.

— Я не забирала ее, ты просто не заходишь сюда.

Он делает паузу, а когда снова говорит, становится уже спокойнее.

— Это то, чего ты действительно ждешь? Чтобы я просто пришел сюда? Потому что казалось, что ты хотела свое личное пространство.

— Да, именно этого я и ждала, — пробормотала я. На самом деле заикаясь. Я никогда не заикаюсь. Во время нашего небольшого разговора мне каким-то образом удалось потерять уверенность в голосе и признаться ему, что я все ждала, пока он придет ко мне.

Он замолкает, выглядя пораженным, испуганным, но в то же время спокойным, его глаза темнеют, а ресницы опускаются.

— Скажи это еще раз.

— Что сказать?

Он скользит ногой по полу, подходя ближе, и его колено натыкается на мое.

— Что ты ждала, когда я войду сюда.

Я качаю головой, прижимаясь коленом к его колену.

— Я не говорила этого.

Его взгляд скользит по нашим соприкасающимся коленям. — Ты только что сказала, что ждала меня.

— Что ж, я лгунья.

— Я знаю, но в этот раз ты не лгала.

Я вообще ничего не говорю. Я представляю, как прохожу мимо него, выхожу из дома, направляюсь по дороге, добираюсь автостопом до самого высокого здания в городе. Поднимитесь на крышу и прыгаю. Вместо этого я стою на месте, потому что туман в моей голове позволяет оставаться здесь с ним. Я с нетерпением жду, когда он сделает то, что собирается сделать. Закричит на меня. Оставит меня. Поцелует меня.

Его рука тянется в сторону и обвивается вокруг моего бедра. Я начинаю открывать рот, когда его пальцы касаются моей кожи и обвивают мою талию, но внезапно я теряю самообладание и наклоняюсь, целуя его. В ту секунду, когда наши губы соприкасаются, я чувствую себя в безопасности от всего плохого в своей жизни. Я виню в этом текилу. Но я почти уверена, что не текила заставляет меня делать то, что я делаю дальше, а только страсть, которую я чувствую в данный момент. Когда я раздвигаю губы в надежде, что он скользнет языком в мой рот, я сокращаю пространство между нашими телами, прижимаясь к нему, затем поднимаю ногу, чтобы перекинуть ее через его бедро. стороны Люк выдерживает паузу, а затем он издает хриплый стон, и все резко начинает двигаться в ускоренном темпе. Его горячая ладонь скользит по моей ноге вверх к бедру, пальцы отодвигают ткань моей юбки, когда он хватает меня за ногу и подхватывает. Я обхватываю его ногами, сжимая лодыжки, пока его язык проникает глубоко в мой рот. Он прижимается ко мне, снова стонет и ведет нас к кровати. Через несколько секунд мы падаем. Вместе. Мы приземляемся на матрас, прогибается, подстраиваясь под вес наших тел. Мы путаемся в простынях и одеяле, наши ноги переплелись, руки лежат друг на друге, тела извиваются в гармонии. Я продолжаю издавать эти маленькие хнычущие звуки, но это не может быть правильным. Я не хнычу.

Люк отстраняется, когда я всхлипываю в пятый или одиннадцатый раз. Он изучает мое лицо, пока я громко дышу, мои руки обхватывают его лопатки, тепло его кожи течет сквозь ткань его рубашки.

— Почему ты остановился? — спрашиваю я, затаив дыхание.

— Понятия не имею, — бормочет он, затем прижимает свои губы к моим, захватывая мои руки в свои ладони и прижимая их надо мной.

Я задыхаюсь, желание переполняет меня сильнее, чем моя потребность в приливе адреналина. Во мне сейчас его предостаточно. Стучит по самым чувствительным частям моего тела, пульсирует в бедрах. Он пожирает меня своим ртом, сжимая мои запястья вместе и прижимая меня к кровати. Я целую его в ответ с большим количеством эмоций, чем когда-либо раньше, мои пальцы скользят вверх и вниз по его спине, по его волосам, когда моя спина изгибается, и я извиваюсь под ним. Его свободная рука блуждает по моему телу, затем вверх по юбке, направляясь к верхней части бедра. Это не самое далекое, куда я заходила раньше, но самое далекое, куда я заходила с кем-то, к кому у меня есть чувства, и эмоции, стоящие за этим, становятся слишком сильными.