Спасибо тебе, сноха!

Был выходной день. Саида с детьми была дома, а Карима, хоть и выходной, вызвали на работу. Шенгерей ещё давным-давно решил в этот выходной навестить внука Загита. Хаджипа ещё в июле на машине отправили в Казахстан на уборку урожая – в командировку. Как там живут, интересно, Загит и Бану? Не нуждаются ли в чём-нибудь? Да и соскучился Шенгерей по этому умному не по годам дружелюбному мальчику.

Шенгерей утром встал, попил чаю, полил огород. День, похоже, будет очень жаркий, пусть растения не мучаются от жажды. Зашёл домой, умылся и надел чистые штаны и чистую рубашку. Через всю деревню предстоит шагать, а по дороге кого только не встретишь – ведь сегодня выходной! Альфия стала цепляться: «Дедушка, я тоже с тобой!» Взял бы дед её с собой, но дорога очень длинная. А Альфия не любит топать ножками, всё больше норовит ездить на дедушке. А Шенгерею стало уже тяжело носить девочку на руках. К тому же, услышав, что дед идёт к Загиту, и хочет взять с собой Альфию, Рахим тоже заорал, что есть сил. Пришлось Саиде объявить: «Сейчас я буду печь блины! Кто из дома уходит, те останутся без блинов!» Все замолкли. Шенгерей спокойно вышел из дома и зашагал к дому старшего сына.

Старик вернулся в самую жару. У Шенгерея вид был страшный. Лицо побелело, как полотно, губы почернели, как уголь. В глазах – злость и отчаяние. Подошёл к Саиде, которая чистила перед печкой картошку, плюхнулся на табуретку. Саида бросила вопросительный взгляд на свекоря. Ну и что произошло? Молчала.

Шенгерей стал рассказывать, что случилось. Он дошёл до дома Хаджипа ближе к полудню. Заметил, что в доме задёрнуты занавески. Тут же в голову Шенгерея пришли беспокойные мысли. Хотел зайти в дом и дёрнул за ручку двери. Дверь была заперта изнутри. Это ещё что за новости? В деревне не принято днём закрывать двери изнутри. Никто не сидит дома, закрывшись. Сомнения Шенгерея усилились. Старик стал стучать. Дверь не открывали. Долго стучал старик, всё громче и громче. Наконец Бану открыла дверь. Зашли вместе в дом. На столе стояли разные угощения, початая бутылка водки, два стакана. А за столом сидел незнакомый мужчина. Сообразил старик, что этот мужчина – один из «шабашников», что строят коровник для совхоза за деревней. Понятно, чуть не лопнул от злости Шенгерей. Смог спросить: «Где Загит?» «Ушёл играть на улицу. Наверняка с мальчишками убежал на речку», – ответила растерявшаяся Бану. Шенгерей больше ничего не сказал. Повернулся и ушёл.

«И-и, дочка! Бывают же на свете такие злодейки! Почему моему сыну Хаджипу попалась такая жена? Как же нам с тобой повезло, Саида! Прожив длинную жизнь, я не встретил другой такой же мудрой, терпеливой, трудолюбивой и толковой женщины, как ты! Как только ты появилась в моём доме, моя старость стала спокойной, радостной, красивой! Спасибо тебе, дорогая моя сноха! Спасибо тебе за сына моего, Карима, спасибо за внуков!» – сказал Шенгерей. Не скрываясь и не стесняясь, рукавом вытер текущие по щекам слёзы. Саида молчала.

Посидев некоторое время в задумчивости, старик поднял голову: «Саида, позови Сабира! Пусть приходит домой! У забора в огороде две доски сломались. Надо починить. А то куры все грядки испортят».

Саида побежала на улицу искать старшего сына. Приведя мальчика домой, снова встала перед печкой. Продолжила чистить картошку. Шенгерей и Сабир, взяв в чулане гвозди, молоток и топор, пошли чинить забор.

Не прошло и пяти минут, как запыхавшийся Сабир прибежал к матери: «Мама, у деда кончились силы. Он лёг на землю и решил отдохнуть немного. А меня просил ему вынести воду в ковшике. Дай, пожалуйста, воды!» Саида, торопливо вытерев руки о передник, зачерпнула воды и дала ковшик сыну. Сама побежала следом за сыном.

На дворе, на зелёной траве возле забора, лежал вытянувшийся во весь рост Шенгерей. Глаза закрыты. Руки сложены на груди. Можно подумать, что уснул и спит. Саида прикоснулась рукой к щеке свекоря. Нет. Старик не уснул. Он отправился в другой мир, к своим двум жёнам.

«Поставь ковшик на скамью, сынок! – сказала Саида. – Позови соседнего дедушку! Скажи, что у тебя умер дед!» Сабир вылетел, как стрела из лука.

«Пусть твоё место будет в раю, отец! – прошептала Саида лежавшему на земле Шенгерею, присев рядом. – Ты-то успел выразить свою благодарность мне, а я тебе – не успела! Хоть с опозданием, но скажу. Мне тоже очень повезло с тобой. Ты был очень мудрым, очень добрым свёкорем. И тебе спасибо, мой берёзовый отец!»

IV часть. Восемь лет спустя

Один день большой семьи

Первой встала, конечно же, Саида. Умывшись холодной водой из умывальника, затопила печь. Можно было бы затапливать плиту, и готовить еду на плите, но Саида всегда топит печь. Причин тут много, почему именно – печь. Главная причина – дом, слегка остывший к утру, от печки быстрее согревается. Правда, дом теперь к утру остывает-то несильно, потому что совсем новый. Карим со старшими сыновьями построили на старом дедовском фундаменте новый добротный дом. Толковый муж у Саиды, всё продумал, всё сделал так, как надо. Печка такая, что быстро и хорошо прогревает дом, а дом такой, что очень медленно стынет. Красота! Вторая причина – в печке за раз можно приготовить больше еды, чем на плите. Тут тебе и на завтрак – коймак, и на обед – чугун с мясом и с горохом, и чайник сбоку на углях вскипает. Но Саиде нравится топить печь не из-за этого. Просто она любит смотреть на горящие поленья. Как бы не было много работы, она успевает немного, ну, хоть несколько минут, посидеть на табуреточке перед печкой, любуясь этим завораживающим огнём. Потрескиванье дров кажется Саиде радостной песней. Огонь красив! Возможно, это самое красивое, что есть на свете. Люди боятся огня, поэтому, наверное, не принято говорить о его красоте. А Саида знает, что огонь – это нечто прекрасное на свете. Она могла бы часами сидеть перед ним и смотреть на языки пламени. Любоваться ими, и думать. Думать, думать, думать. О себе, о своей жизни, о своих детях, о старике Шенгерее. Или просто сидеть, ни о чём не думая. Но – нельзя! Надо всё успеть, переделать кучу каждодневных дел, пока встанут муж и дети.

Схватив с вечера вымытое и просушенное ведро, Саида побежала доить корову. Пробежав по морозцу через двор, забежала в сарай. В сарае тепло и уютно. Саида порадовалась за свою корову – у неё теперь тоже новый дом. Карим снёс старый сарай и поставил новый. Опять же, не один, а со старшими сыновьями – с Сабиром и Рахимом. Если б мальчишки не были такими работящими и сильными, Карим вряд ли решился бы ещё и сарай обновить. Уж очень помогали они Кариму в постройке дома. Брёвна таскать, конечно, им было не по силам, но во всём остальном они были всегда тут как тут. Да, трудное это дело – дом построить, серьёзное испытание для всех. Даже Альфии досталось – она с семи лет начала готовить еду, встав на табуретку, чтобы достать до казана. Да, в старом доме в печке был вделан казан. В новом – только плита. Карим так захотел. Негоже, мол, как в старину, готовить еду в казане. Теперь Альфия готовит еду и на плите очень ловко. Толковая девочка. Помощница маме. Четыре мальчика у Саиды, а дочь одна. У Альфии два старших брата, два младших. Эти двое: Хасан и Исхак, родились уже после смерти старика Шенгерея. Саиде каждый день четверых детей надо провожать в школу, а самый младший, Исхак остаётся дома один. Садик давно закрыли, правление колхоза так решило, а здание детского сада отдали школе. Детей школьного возраста стало так много, что они перестали вмещаться в здании школы, как бы не теснились. Вот и забрали садиковское здание под школу. Теперь садиковского возраста дети сидят с бабушками-дедушками дома. А у Исхака бабушки-дедушки умерли, поэтому он сидит дома один. Иногда он очень грустит, тяжело ребёнку целый день дома сидеть одному, но ничего не поделаешь. Приходится терпеть, потому что маме надо работать. Но всё не так уж плохо, вот скоро выпадет снег, и он целыми днями будет с такими же мальчишками, как он сам, кататься с горки на санках, как прошлой зимой. А на следующий год пойдёт в школу. На следующий год Саида будет по утрам собирать в школу пятерых детей! Да, дела! Но она справится! Лишь бы здоровье было!

Подоив корову и положив ей корм, Саида вернулась в дом. Карим уже встал, умылся и побрился. Муж всегда уходит раньше всех. Поэтому Саида всегда с вечера готовит ему еду на утро. Ну и с собой надо дать. Правда, Карим ворчит, что вчерашний суп ему не нравится. Когда у него плохое настроение, грозится эту кастрюлю со вчерашней едой ей на голову надеть. Но она в такие минуты молчит, а по утрам продолжает ставить перед ним на стол приготовленное с вечера. Вот и сейчас поставила на стол тарелку с супом из баранины с капустой, положила краюху хлеба и ложку. Сама торопливо стала замешивать жидкое тесто для коймак. Пока дети спят, надо успеть им нажарить в печке к чаю эти лепёшки. Они возле печного пламени готовятся очень быстро, но Саиде надо напечь их много, очень много. Потому что скоро, где-то через полчаса, прибегут гости, голодные и бодрые. И всё, что поставлено на стол, сметут вместе с сыновьями Саиды. И дружно убегут, иногда даже не сказав «спасибо». Вот такие гости есть у Саиды и Карима каждый день. Это – два сына сестры Муниры, часто и сама Мунира. Так получилось, что сестра живёт то ли с ними, то ли возле них. Выйдя замуж, Мунира прожила с мужем недолго. Сразу же после замужества она родила одного за другим двух мальчишек. Но семейная жизнь не складывалась. Муж стал пить, часто избивал её, приходя домой пьяный. Мунира стала с детьми часто приезжать к Саиде и Кариму, вся в синяках. Говорила, что она так больше жить не может. Надо было что-то делать. Тогда Саида придумала выход из создавшегося положения. Через два дома от них умерла одинокая старушка, уже полгода дом стоит пустой и никому не нужный. Мунира могла бы переехать в этот дом. Работа в совхозе, слава Аллаху, есть. Сестра и зять всегда помогут. В деревне никто не будет возражать, что Мунира займёт этот дом. Наоборот, деревенские люди будут только рады, что дом не стоит пустой и заброшенный, портя общий вид. Там нет бани, но и это не беда. В баню будут приходить к Саиде, благо, что дома почти рядом. Сарайчик маленький есть, и огород тоже. (Не знала ещё тогда Саида, что у сестры в огороде ничего не будет расти, кроме бурьяна).