Заснуть, заснуть, чтобы скоротать ночь… Но не спалось. Какой-то шум послышался в кустах — Оник долго вглядывался в этом направлении. Но шорох не повторился.

Оник запрокинул голову. В черном небе среди разорванных облаков сверкали звезды. Далекие, недоступные. В детстве он любил спать на плоской кровле своего дома. Бесконечное звездное небо опрокидывалось на него. С кавказских гор дул прохладный ветер, рядом весело налаживали постели братья и сестры. Потом каждый выбирал себе звезду: «Вот моя звезда!.. А эта — моя». Звезда Оника всегда мерцала по соседству с звездой брата Гайка.

В последнем письме Гайк писал, что после окончания десятилетки собирается поехать в Ереван, в сельскохозяйственный институт. Поступил ли? Тоже, наверное, воюет. Какое ученье во время войны!..

Заложив руки за голову, Оник вытянулся на земле, но скоро снова сел: земля была сырой и холод тотчас же пронизывал все тело. Воздух тоже похолодел. Все-таки осень. Нетрудно заболеть после одной такой ночки.

Голова Оника, словно тяжелая гиря, клонилась к земле. Не в силах справиться с собой, он положил ее на колени. Так было удобней и теплее. Он бранил себя за то, что пришлось спать под открытым небом, — не поискал для ночлега места получше. Раем показался ему теплый хлев, где он ночевал вчера. Предусмотрительным оказался Петро: если бы не было этого пиджака, Оник не смог бы оставаться так под открытым небом, к утру обязательно заболел бы. Теперь же, может, все обойдется благополучно.

Но напрасно он утешал себя. Холод пронизывал до самых костей. Как ни съеживался Оник, ничего не помогало. С холодом шутки плохи. Нет, надо двигаться, иначе застынешь совсем.

Приняв это решение, Оник встал, прошелся, разминая ноги, и наугад двинулся в темноте. Всякий раз ему казалось, что, опуская ногу, он попадет в яму. Сырые ветви холодили лицо, царапали, мешая идти. Прошел он совсем немного, пока с размаху не наткнулся на какое-то препятствие. Во мраке ему показалось, что это дерево. Он ощупал рукой его гладкий ствол и понял, что перед ним столб с квадратной фанерной доской. Такие столбы ставятся обычно на развилках дорог. Но под ногами не было никакой дороги. Странно! Что это значит? Несомненно, на фанере что-то написано: название какого-нибудь села, обозначено направление.

В кармане пиджака хранилась спичечная коробка. В ней было всего несколько спичек. Еще сидя под деревом, Оник мечтал развести огонь, но это значило с головой выдать себя: издали увидели бы красноватое пятно костра и каждый подумал бы: смотрите, там — чужой человек. Черкнуть разве спичкой, спрятать огонек в ладонях и прочесть, что написано на фанере?

Оник так и сделал.

Взглянув на доску, он окаменел. Там стояло только одно слово: «Заминировано»?

Спичка обожгла пальцы и погасла. Надпись пропала, но Оник не смог отвести взгляда от невидимой доски. Вот так попал! Надо было немедленно убираться отсюда. Но с какой же стороны он подошел к этому столбу? Держась за столб рукой, он пытался нащупать глазами хоть какой-нибудь ориентир. Но ничего нельзя было разглядеть в этой тьме, даже рядом. А мины, наверное, закопаны кругом. Может быть, даже около самого столба.

«Вот это да! Вот теперь и двигайся дальше!» — подумал Оник, не решаясь сделать даже шагу от столба. Он даже и сесть боялся. Ощущение было такое же, как тогда, когда обер-ефрейтор направил ему в глаза дуло автомата.

Долго он ощупывал землю под собой и наконец решился со всеми предосторожностями сесть. Подтянув к самому подбородку колени, он тяжело вздохнул и стал ждать рассвета.

Великанов продолжал ползти в кустах.

— Подожди, Ваня! — окликнул его Гарник. — Посмотрим, что там с Оником. Может, ему нужна наша помощь. Офицер, кажется, был один?

Великанов остановился. Сквозь ветки он старался разглядеть, что происходит на дороге.

— Один, говоришь? Вряд лиг Офицер не может быть один. Тут, наверное, воинская часть.

— Сейчас узнаю!

Гарник пополз вперед и выглянул на дорогу. Великанов был прав: неподалеку от офицера суетилось трое солдат. Автоматы их висели на дереве, а сами они, упираясь в ствол, тянули телефонную линию. В стороне Гарник увидел еще двух солдат, тянувших провод.

Линия шла через дорогу. Солдаты, работающие на линии, перекрывали им путь. Чтобы обойти их, нужно было сделать большой круг лесом. Или идти вслед за Оником, прямо на немцев.

Оник остановился перед офицером. Друзья видели, как он валял перед ним дурака, разыгрывая глухонемого. В эту минуту один из солдат, отделившись от своих, двинулся прямо по направлению к тем кустам, за которыми прятались Великанов и Гарник.

Пришлось отползти в чашу. Так они и не узнали, чем закончился разговор Оника с офицером.

Они зашли в лес довольно далеко. Надо искать Оника. Может, пойти в село, где они были утром? Вряд ли он там. Как бы ни было, придется сделать большой круг, — надо двигаться вперед. Если Оника не арестовали, они догонят его на дороге — далеко он не успеет уйти. Да и подождет где-нибудь.

Они долго продвигались лесом, осторожно озираясь вокруг.

Наконец Великанов предложил:

— Теперь свернем. Здесь их уже не будет.

Гарник молча последовал за ним. Через некоторое время они наткнулись на толстый телеграфный кабель, тянувшийся по земле.