— Простите меня… — как-то странно прошипел Ронан, и я поняла, что с ним что-то неладно.

Обернувшись, увидела, как он, скорчившись на стуле, снова зеленеет на глазах.

— Вам плохо? — обеспокоенно шагнула к парню, — Что? Что надо сделать? Ну, говори!

Не добившись ответа, я пулей вылетела в коридор, призывая на помощь всех, до кого могла докричаться.

Шуму наделала — мама дорогая. Зато на выручку моментально набежала толпа народу. И кто действительно мог помочь, и просто команда зевак-болельшиков.

Ронана быстро переместили в выделенную ему комнату, куда тут же призвали врача, который прибыл в составе делегации для постоянного контроля за состоянием наследника. Наш старичок тоже предложил свою помощь и присоединился к консилиуму. Эльронд и Ульмо (так звали домашнего доктора ридгонов) уединились с больным и из-за закрытой двери только раздавались указания, чего им необходимо доставить.

– Довела парня до ручки?! — ругала себя, не зная, куда приткнуться и чем помочь.

Я действительно сильно испугалась и распереживалась. Это, поверьте, ужасно, когда на твоих глазах человек начинает так внезапно и стремительно угасать. Особенно если не знаешь причин происходящего.

А тут ещё Ниниэль со своими расспросами, страхами и обвинениями. У этой с перепугу вообще всё в одну кучу смешалось: что он мне сказал, и что я с ним сотворила, и что теперь будет, если в её доме помрёт сын самого Мелькора.

Отмахнувшись от нозящей тётки фразой, вроде: «Подите в сад, и без тебя тошно», сама побежала искать отца Ронана, чтобы что?.. Не знаю, извиниться, прояснить, что вообще происходит.

В спальне отца, куда его поселили, Мелькора не оказалось. К сыну тоже не пустили. И вообще никто не знал, куда он делся. Оставалось одно средство поиска — кулон. Я очень рассчитывала, что он сработает так же, как тогда в библиотеке. Надежда оправдалась — шерл снова отозвался и привёл меня назад в ту же библиотеку.

Ридгон сидел за столом, уперев лоб в ладони и погрузив пальцы в седые пряди волос. Когда я вошла, он даже не шевельнулся. Потоптавшись на месте, я тихонько пошла к нему.

— Это я виновата? — сердце болезненно сжалось при виде отчаяния отца, — Это всё из-за меня?

— Нет, что ты, девочка. — он поднял на меня красные, полные муки глаза.

— Тогда что? — часто моргая, чтобы смахнуть застилавшую взгляд пелену, я села на стул и взяла его руку в свои.

Все наши разногласия вместе с этикетами разом отошли куда-то на задний план. Передо мной сейчас сидел просто несчастный человек, которому очень хотелось помочь — если не реально полезным действием, так хотя бы участием.

— Ты теперь точно откажешься от брака… — вместо ответа, почти шёпотом обречённо сказал Мелькор, — И будешь в своём праве.

— Он умирает? — это был страшный вопрос, но я должна знать правду.

— Не знаю, Тина. Он считает, что да, я надеялся, что всё образуется. Ронан привёз эту болезнь из своих странствий, и никто не может определить её причину. Сперва сын был совсем плох, но потом ему стало лучше, и я поверил, что мы сможем справиться с недугом. И послал вам письмо. Месяц спустя с того времени, когда он вернулся, мой мальчик смог встать на ноги, мы отправились в путь. Но в дороге ему снова стало хуже. Франга Ульмо понял, что не сумел излечить Ронана — все его усилия способны принести лишь временное облегчение. А потом болезнь снова возвращается. Так произошло и сегодня.

Ридгон обхватил второй ладонью мои, продолжавшие сжимать его руку и опустил на них голову.

— Не знаю, на что я надеялся. Я должен был повернуть назад, но это означало бы снова обмануть твои ожидания. Мы так виноваты перед тобой…

Его слова были так искренни, а беда столь горькой, и мужество… Не знаю, чего стоило этому мужчине рассказать эту правду, виниться перед девчонкой и принимать её участие. Мне кажется, что он сейчас видел во мне отца, крупицу своего друга, которому всегда можно было довериться. И которого он подвёл…

Да, всё получилось глупо и некрасиво. Но мотивацию и одного, и другого можно было понять. Как бы там ни было, я… Да я уже простила им обоим всё на свете, честное слово.

Оставалось несколько насущных вопросов. В первую очередь, я так и не понимала, почему Мелькор продолжает отчаянно желать этой свадьбы. Ведь очевидно, что внуков, в свете сложившихся обстоятельств, он вряд ли получит. Обязательство перед моим отцом и мной самой он уже почти исполнил — всё легко разрешить расторжением договора. Зачем ему я — посторонняя девчонка, без шансов принести законных наследников?