Голова склонилась к луке седла, волосы упали вперёд сплошным покровом, и под их прикрытием я осторожно осмотрела ту часть отряда, что мне была видна. Никто из едущих впереди не оглядывался на меня и никак не выдавал того, что использует магию. Волшебник мог быть и в хвосте колонны, но посмотреть назад, я не рискнула.

К счастью, чтобы отыскать сокрытое, не всегда нужно зрение. Моя ментальная сила устремилась к потокам чувств эльфов. Сейчас, когда мы ехали все вместе, потоки, исходящие из тел, смешались, и казалось, будто мы едем в облаке дыма.

Напряжение, гнев, тревога, личные переживания — всё перемешалось, но я легко отличала чувства одного эльфа от чувств других. Перебирала их, стремясь найти то, что я ищу, но… нет!

Ничего нет.

Мурашки прокатились по спине.

Я всё ещё чувствовала настойчивые прощупывания щита. Подобные манипуляции нельзя проводить, размышляя при этом о чём-то совсем отвлечённом. Тонкая ментальная магия требует высокой концентрации.

Вот только чувств неведомого мага вокруг меня не было. Как не было в густой дымной пелене эмоций и ещё одного члена отряда — меня. Ведь, если забыть об Альвэйре, только ментальные маги, строят такие щиты, какие не пропускают чувства наружу.

***

Я не знала, удалось ли неведомому менталисту вычислить меня.

Смогла бы я сама это сделать? Вероятно. У меня был пример — моя мать и её совершенная защита, возведённая для своей и чужой защиты. Поэтому хотя бы примерно, я представляла, как выглядит работа другого мага.

Но эльф? Какого рода их ментальная магия? И разве не все из них были лишены сил?

Я не могла думать ни о чём другом, хотя мы уже приехали в установленное место встречи. На опушке леса был разбит временный лагерь, даже издалека было видно, насколько напряжены люди. Среди присутствующих я разглядела… отца и принца.

Того самого принца, которого менее всего желала видеть здесь!

Тревога смела мысли о неведомом маге. Я видела мрачное лицо герцога Руэмара, по которому нельзя было понять, чем именно мужчина не доволен — сложившейся ситуацией или тем, что вынужден подчинятся сумасшедшему садисту Луистеру.

— Вы боитесь его? — голос Альвэйра был столь тихим, что я более угадывала слова, чем в точности знала, что он говорит.

— Пока я знаю, что нахожусь не в его власти — нет, — голос мой всё-таки дрогнул. Я не знала, как объяснить Альвэйру, насколько ужасен четвертый принц. Ни одно моё слово не могло отразить ту отвратительную гнилостную сущность, что скрывалась за вполне привлекательным лицом.

В те редкие дни, когда нам случалось встречаться, Луистер никогда не замечал невзрачную дальнюю родственницу, но сегодня… Жадный взгляд принца уцепился за меня. Если бы он был обычным мужчиной, я назвала бы промелькнувшее по его лицу желание похотью, но к сожалению принц был бесконечно далёк от чего-то настолько простого.

Я опустила глаза, чтобы скрыть собственный страх, когда ощутила сильную руку, накрывшую мою, стиснувшую поводья.

Альвэйр сжал мою руку, и я взглянула на него.

— Честно говоря, я считала, что вы уже нашли способ убить его.

Темноволосый эльф, чьё лицо сейчас большей частью было скрыто драконьим шлемом, мрачно улыбнулся.

— Моя леди, поверьте, мы сделали всё, что могли. Но, к сожалению, Луистер совсем не так прост.

— Он попытается спровоцировать столкновение.

— Несомненно.

Почему Рорх вообще отправил на переговоры своего несдержанного сына? Луистер всегда казался лишь жадным для развлечения и насилия чудовищем. И никаких дипломатических талантов за ним замечено не было.

Жив ли вообще король?

Под ложечкой неприятно засосало. Я скользнула взглядом по хмурому лицу отца, который сейчас смотрел на меня — узнавал и не узнавал одновременно.

Да, я была ему безразлична. Но мне он не был. Как не были безразличны сестры и брат. А потому я совсем не желала им жизни при правлении Луистера.

— Эй, герцог, — повысил голос принц, когда мы наконец, после того, как разведчики проверили местность, приблизились к стоянке. — Посмотри, что за девку они привезли. Действительно ли это твоя дочь?

Аэльвэйр помог мне спешиться, а сопровождающие пропустили Руэмара на достаточно близкое расстояние.

Он смотрел на меня долго, словно не в силах был понять, отчего его воспоминания обо мне так не сходятся с тем, что он видит.

Будь герцог Руэмар хорошим отцом, он мог бы задать вопрос, на который могла ответить лишь настоящая Эльрис. И по напряжённому лицу мужчины я видела, что об этом он сейчас и думал.

Но что ему спросить? В действительности у нас не было общих воспоминаний. Он не знал и не стремился узнать обо мне ничего, а я поддерживала его в этом желании магией.