Раскрыв его, Мадлен увидела ровные строчки уже знакомого почерка. «Письмо от дедушки», – поняла фрейлина. От этой внезапной находки сердце девушки забилось чаще. В предвкушении она дрожащими руками взялась за письмо и погрузилась в чтение.

Мадлен перечитывала письмо снова и снова, не зная, что сильнее растревожило её душу: содержание или сама весточка от того, кого она никогда не знала, но с кем была повязана прочной незримой нитью. С огромным трудом фрейлине удалось уговорить себя отложить пергамент и оторвать взгляд от уже заученных наизусть строчек. «Дедушка знал о моём рождении и о том, что мне суждено унаследовать его дар. Но о каких ошибках и опасностях он говорит? – размышляла Мадлен. – Интересно, как я прочитаю дневник „не используя глаз“? Нострадамус говорил о моём… О нашем даре?» Ненадолго задумавшись, девушка сжала в руках дневник деда и закрыла глаза. Прошла минута, затем две. Видение не приходило. «Что ж, значит, ещё не время», – решила Мадлен. Спрятав дневник в сундук со своими вещами, девушка вновь попыталась заснуть. На этот раз сон не заставил себя долго ждать. Погрузившись во власть Морфея, Мадлен уже не слышала тяжёлое дыхание, доносившееся из-за стены. Не видела, как всколыхнулся на стене гобелен, приоткрывая незаметную щель между каменной кладкой. Не подозревала, что чья-то рука скользила по шершавой стене, ногтями неприятно скребя по перегородке, отделявшей покои юной девушки от тайного убежища.

Половицы издали громкий скрип, когда был сделан новый шаг. Сквозь отверстие в стене удавалось рассмотреть всю комнату. Но ЕГО не интересовало ничего, кроме спящей в кровати фрейлины. Немигающий водянистый взгляд был прикован к новой хозяйке этой комнаты. ЕГО лицо исказила неестественная гримаса: полуулыбка, полуболь. Минуты шли, он смотрел. Замерев. Не шевелясь. Не моргая. Не издавая более ни единого звука. Смотрел… смотрел… смотрел…

Вместо спасительного покоя ночные сновидения принесли фрейлине новые страхи. Блуждая в кромешной темноте, девушка вдыхала спёртый запах сырости и гнили. Где-то впереди тусклым светом горели факелы. Не зная, в чьём теле она находится, не видя разницы между сном и реальностью, девушка безвольно двинулась вперед. Ноги сами привели её в каменный зал без окон и дневного света. Высокие потолки подпирали мощные колонны, обвитые белыми цветами, так странно смотревшимися в этом каменном мёртвом месте. В центре зала на высоком постаменте стояла мраморная статуя. На её подножии кровью были выведены знак бесконечности и короткая надпись: Par la mort a l?infini. Мадлен, кем бы она сейчас ни была, подняла взгляд на статую. Мужская фигура, высеченная в камне, держала в руке огромные стеклянные песочные часы. В их верхней части застыл песок, по неведомой причине не желавший сыпаться вниз. Мадлен попыталась рассмотреть лицо скульптуры. Мужское лицо с красивыми правильными чертами было разорвано надвое. Сквозь просвет миру являлся голый череп, в чьих глазницах плескалась тьма. Отвести взгляд от этой картины было невозможно, она притягивала, засасывала. Вдруг камень дрогнул. И статуя распахнула глаза… По залу прокатился оглушающий нечеловеческий рёв. Девушка желала зажать уши ладонями, но не могла пошевелить и пальцем. Вскоре очертания статуи начали растворяться в клубах тьмы, окутывающей зал. Стало темно. Все звуки потонули в мёртвой тишине. Вдруг навстречу Мадлен кто-то шагнул, и из кромешной тьмы, лишённой всякого света, на девушку взглянули её собственные глаза. Но фрейлина не сразу узнала себя. Та, другая Мадлен, была совершенно иной. Молодое лицо осунулось, приобретя синевато-серый оттенок, щеки впали, заострив скулы. Плечи, руки сделались тоньше. Ключицы и рёбра проступали настолько явно, что казалось, будто кожа вовсе исчезла. Девушка, стоявшая перед фрейлиной, больше напоминала живой труп, хоть вопреки всему была жива. Её глаза горели ярче обычного, потемневшие губы складывались в высокомерную холодную улыбку. Эта другая Мадлен одновременно ужасала и восхищала. Пленяла и отталкивала. За её спиной клубился мрак. Но то была не безжизненная тьма, а обитель того, кто пока не желал открывать своего истинного лица. Девушка была не одна. За ней всё это время стоял её хозяин, повелитель, запятнанный кровью. Тот, что мог в любую минуту отнять её жизнь или даровать бессмертие.

Мадлен проснулась в середине ночи, чувствуя, как волосы прилипают к влажному от пота лбу. Перед глазами юной фрейлины всё так же стоял образ странной каменной статуи. «Пожалуйста, пусть это будет не видение, а всего лишь дурной сон», – мысленно попросила девушка. Понимая, что не хочет вновь погружаться в тёмные сновидения, Мадлен надела платье и, не придавая значения тому, что подумает ночная стража, отправилась проветриться в королевский сад.

Гвардейцы, стоящие в карауле, окинули вышедшую из замка девушку недобрым взглядом, но ни словом, ни действием не остановили её. «Наверное, уже прикидывают, к кому на ночное рандеву отправилась новая королевская фрейлина», – с лёгкой обидой подумала Мадлен, вспомнив слова Розетты. Однако мысли о появлении очередных сплетен, связанных с её именем, не остановили мадемуазель Бланкар, и спустя некоторое время девушка ступила на дорожку королевского сада. Где-то в ветвях деревьев заливисто пел соловей. Проходя мимо очередного фонтана, фрейлина поняла, что в этом саду легко заблудиться. Дорожки то и дело петляли, образуя запутанную сеть. Для человека, впервые оказавшегося здесь, сад представлял собой настоящий лабиринт. К сожалению, девушка поняла это слишком поздно. Покрутившись вдоль одной из беседок и перейдя небольшой пруд, она осознала, что самостоятельно выйти из сада уже не сможет. «Я с лёгкостью ориентировалась в лесах, собирая травы, а тут заплутала в рукотворном саду, никогда бы не подумала, что попаду впросак», – с досадой подумала Мадлен. Покрутившись на месте, девушка выбрала самую привлекательную для себя дорожку и решила пойти по ней. Иногда фрейлина останавливалась и прислушивалась. Порой она аккуратно раздвигала ветви кустарников, заглядывая на соседние дорожки, но выхода всё не было видно. Уже изрядно отчаявшись, девушка заглянула за стену цветущих багульников и вдруг заметила мелькнувший неподалеку огонек. «Свет от свечи! Там кто-то есть, и он, вероятно, сможет вывести меня ко дворцу», – обрадовалась фрейлина. Чтобы не упустить свой шанс на спасение, Мадлен быстрым шагом двинулась в ту сторону, откуда исходил свет. «Главное – его не упустить!» – ускоряясь, думала девушка. С каждым шагом огонек становился все ярче. «Интересно, кому ещё в замке не спится этой ночью?» Мадлен свернула направо и оказалась на узкой дорожке, что с двух сторон была засажена цветами. Но наслаждаться красотой цветущего сада девушка не стала. Её взгляд моментально выхватил из темноты таинственную фигуру. Впереди, спиной к Мадлен, стоял человек, закутанный в плащ с капюшоном. Сказать точно, кто это был, мужчина или женщина, фрейлина не могла. Загадочный незнакомец крепко держал в руке подсвечник с горящей свечой и, наклоняясь, освещал клумбы, ища что-то среди цветов. Неизвестный своими действиями смутил и насторожил девушку. «Что он делает ночью среди клумб? Цветами любуется?» Однако, каким бы подозрительным не выглядел незнакомец, кроме него обратиться фрейлине было не к кому. Набравшись смелости, девушка двинулась ему навстречу.

– Доброй ночи! Прошу прощения, что отвлекаю вас, не могли бы вы подсказать мне, как выбраться из сада? Видите ли, я заблудилась, – стараясь не выдать своего волнения, произнесла Мадлен.

Фигура в плаще вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Мадлен всё ещё не видела лица незнакомца, но почувствовала, как по ней заскользил тяжелый взгляд. В лунном свете что-то блеснуло. И только сейчас фрейлина заметила, что во второй руке загадочный человек держал нож. По спине девушки пробежал холодок, дыхание на мгновение замерло, а взгляд застыл на коротком лезвии. Мадемуазель Бланкар уже была готова подхватить юбки и броситься наутёк, но незнакомец опередил её. Плотнее закутавшись в плащ, он быстро нырнул за ветви багульника. Изумленная фрейлина, сама не зная зачем, прошла к тому месту, где только что стоял неизвестный. У дорожки в клумбе возле маленьких фиолетовых цветков что-то блеснуло. Нагнувшись, девушка подняла с земли золотую брошь. Красивый цветок с тонкими изящными лепестками был украшен жемчугом и драгоценными камнями. «Должно быть, это очень дорогая вещь, – решила Мадлен. – Наверное, её обронил тот незнакомец». Держа в руках найденную брошь, девушка начала корить себя. «Увидела нож и испугалась, мне ведь даже никто не угрожал. Быть может, здесь было назначено тайное свидание, которое я испортила. А нож был нужен для того, чтобы срезать цветов для возлюбленной. Наверняка незнакомцу дорога эта брошь, нужно бы разыскать её владельца и вернуть украшение». Не надеясь отыскать неизвестного, Мадлен все же направилась в ту сторону, где скрылась загадочная фигура.

Как и предполагала мадемуазель Бланкар, найти незнакомца ей не удалось, так же как и не повезло выйти к выходу из сада. Размышляя над тем, как поступить, девушка вдруг замерла и всмотрелась вдаль. Далеко впереди мелькнул гвардейский мундир. Мадлен прищурилась, стараясь разглядеть его получше. Наконец мужчина обернулся, и фрейлина узнала в нем Фабьена. «Это же месье Триаль! – обрадовалась девушка. – Он точно сумеет мне помочь». Мадлен поспешила вслед за гвардейцем. Девушка уже хотела окликнуть его, но что-то в поведении мужчины её насторожило. «Почему он ведёт себя так подозрительно? Постоянно оглядывается, виляет, меняя маршрут. Будто опасается, что кто-то его увидит». Фрейлина решила обождать и повременить с обращением к гвардейцу. Она тихо наблюдала за ним издалека, опасаясь приближаться слишком близко. Месье Триаль, ещё некоторое время попетляв по саду, остановился у густых зарослей незнакомого кустарника. Он обернулся, подозрительно осмотревшись по сторонам, и шагнул в самую гущу зелёных насаждений. Спустя несколько секунд гвардеец вновь вернулся на дорожку, держа в руках увесистый предмет, замотанный в белую ткань. Мадлен, всё это время скрывавшаяся в тени, напрягла зрение. «Что это там у него?» На душе было тревожно. Кровь громко стучала в висках, выдавая волнение и страх. Фабьен направился вглубь сада, и в этот момент из-под белого покрывала, свесившись, выскользнула бледная девичья рука. Мадлен чуть не вскрикнула от ужаса, зажав себе рот руками. «Это тело. Мёртвое тело!» Девушку пробила дрожь, колени затряслись и, чтобы не рухнуть на землю, ей пришлось ухватиться рукой за ствол ближайшего дерева. «Что здесь происходит?!» – в панике думала Мадлен. В этот момент перепуганная девушка мечтала превратиться в садовую статую, чтобы ничем не выдать своего присутствия, а потом бежать отсюда как можно дальше. Но в голове настойчивым набатом звучал голос Екатерины: «Ты должна защитить короля». «А что, если Фабьен, человек, приближенный к его величеству, и есть тот, от кого исходит опасность? Я должна проследить за месье Триалем, но мне невероятно страшно», – честно призналась себе Мадлен. Пока фрейлина уговаривала себя сдвинуться с места, фигура гвардейца удалялась все глубже в сад. Девушка понимала: минута промедления – и Фабьен совершенно скроется из виду. Собравшись с духом, Мадлен сделала глубокий вдох, сжала кулачки и тихо двинулась вслед за гвардейцем.

Месье Триаль, хорошо зная сад, то сворачивал на широкую дорожку, то уходил на едва заметную тропинку. Фрейлина неотступно следовала за ним, однако старалась держаться на значительном расстоянии. Спустя четверть часа Мадлен вышла к аккуратной неприметной часовне, спрятанной в самом центре королевского сада. Заскрежетала дверь, и девушка поняла, что Фабьен вошёл внутрь. Выждав несколько минут, фрейлина, стараясь не шуметь, юркнула вслед за ним. В часовне было темно, и рассмотреть её внутреннее убранство в этот час было практически невозможно. Но девушка не была этим огорчена. Едва приоткрыв дверь, Мадлен заметила тусклый свет, освещавший лестницу, что вела вниз под часовню. «Должно быть, месье Триаль направился туда», – решила Мадлен и ступила на лестницу. Спустившись до самого конца, фрейлина огляделась. Девушка стояла в каменном тоннеле с низкими потолками. На стенах кое-где висели тусклые факелы, освещая углубления, коридоры и повороты. Мадлен догадалась: «Видимо, под садом, а возможно, и под дворцом, существует разветвлённая сеть подземелий. Но для чего они используются?» Покрутив головой, фрейлина испуганно встрепенулась. «Если здесь заблудиться, не зная дороги, можно остаться тут навечно». К счастью, в гулком подземелье хорошо были слышны громкие шаги гвардейца. Идя на звук, девушка вскоре оказалась подле просторного грота.

Запахи, которыми отличалось это место, быстрее, чем глаза, дали ответ на вопрос, куда направлялся гвардеец. Уловив аромат канифоли, воска, камфоры и скипидара, Мадлен сглотнула. «Мертвецкая. Видимо, здесь временно хранят и бальзамируют тела тех, кто умирает на территории дворца». Спрятавшись за небольшим уступом, девушка внимательно наблюдала за гвардейцем. Тем временем Фабьен подошёл к одному из длинных деревянных столов и положил на него бездыханное женское тело. Затем осмотрелся, явно пытаясь отыскать кого-то глазами. Однако, никого не обнаружив, Фабьен нырнул в один из проходов в стене и отправился на чьи-то поиски. Мадлен осталась в мертвецкой одна. Поёжившись от холода, девушка вышла из своего укрытия и медленно приблизилась к трупу, укрытому светлой тканью. Рука потянулась к покрывалу. Зацепив пальцами белую ткань, Мадлен откинула её в сторону. На пару мгновений девушка зажмурилась и отступила от стола. Покойники её давно не пугали. Но мысль о том, что где-то поблизости бродит человек, способный отнять жизнь невинного юного создания, повергала в ужас. Справившись с нахлынувшими эмоциями, Мадлен распахнула глаза. Теперь она могла как следует рассмотреть покойную. На столе лежала совсем молодая девушка, не старше двадцати лет. Её длинные рыжие локоны обрамляли аккуратное, по-детски пухлое лицо. Глаза были закрыты, а на лбу горел вырезанный острым ножом символ бесконечности. «Тот же, что на жуткой статуе из моего сна и тот же, что был вырезан убийцей на лбу несчастной Виолетты», – вспомнила девушка. Взгляд Мадлен оторвался от лица покойной и спустился ниже. Вся грудь несчастной девушки была залита запёкшейся кровью. Мадлен обратила внимание на наряд покойницы. Её платье было сшито из дорогих редких тканей, а на шее и запястьях красовались побрякушки из драгоценных камней. «Она точно не простолюдинка. Аристократка. Убита одним ударом в сердце. Как и Виолетта. Убийца не снял с несчастной украшений. Значит, его целью была не нажива. Но тогда что?» Мадлен собралась закрыть тело тканью, но в последний момент обратила внимание на руку покойной. Один из рукавов её платья был разрезан ножом. Девушка коснулась холодной руки убитой, развернула её и присмотрелась. На запястье острым ножом была вырезана цифра XVI. «Шестнадцать? Что это значит? В видении о смерти Виолетты мне не удалось рассмотреть всех деталей. Было ли на её теле что-то подобное? А на других убитых девушках, чьи тела находят по всей Франции?» – задумалась Мадлен. Где-то совсем близко послышались шаги. Чтобы не попасться, Мадлен поспешила вернуть на прежнее место покрывало и вновь затаилась в своем убежище. Спустя пару минут рядом с мертвецкой раздались голоса.