– Я оставил её на столе, – произнёс Фабьен.

– В чем состоит моя задача, месье? – в ответ заговорил низкий, чуть шершавый мужской голос.

«Должно быть, это анатом, что тайно проводит вскрытия умерших», – решила фрейлина.

– Постарайся избавить тело от отметин, – велел гвардеец.

– Если всё так, как вы рассказали, сделать это будет непросто, месье.

– Постарайся, Морис. Это важно. Очень важно. Ты понял?

– Понял, месье. Что-то ещё?

– Да, сними украшения и погрузи тело в воду.

– Но оно же раздуется, видок будет тот ещё, – удивился Морис.

– Делай, что говорят. И не задавай лишних вопросов. Я вернусь за ней через трое суток, – сухо пояснил Фабьен.

Подслушивать дольше было нельзя. Мадлен понимала, что, если Фабьен или анатом вернутся в мертвецкую, выбраться отсюда незамеченной уже не удастся. Трясущимися от страха руками девушка сняла туфли, боясь, что стук каблуков привлечет внимание мужчин, и бросилась в проход, по которому пришла. Не оборачиваясь, фрейлина бежала к лестнице, ведущей наверх. Она должна была быть уже рядом, оставалось миновать всего пару каменных коридоров, но внезапно в одном из проходов впереди один за другим погасли факелы. Мадлен замерла, слыша свое тяжёлое дыхание. Ещё мгновение – и коридор, в котором стояла девушка, тоже погрузился во тьму. По спине пробежали мурашки, а кончики пальцев похолодели. Мадлен не видела, но чувствовала впереди какое-то движение. Некто бесшумно приближался к ней, а девушке всё ещё не удавалось рассмотреть его силуэт. Сдвинувшись в сторону, фрейлина прижалась к стене, надеясь, что тот, кто шёл ей навстречу, пройдёт мимо, не заметив её. Чьё-то легкое движение заставило колыхнуться прядь девичьих волос. Мадлен почти не дышала от ужаса, охватившего всё её тело. Рядом с фрейлиной кто-то остановился. Мысленно взмолившись всем богам, Мадлен медленно повернула голову в сторону. Не закричать в эту минуту ей помог лишь нервный ком, сдавивший горло. На расстоянии вытянутой руки от девушки стоял некто, облачённый в чёрное одеяние. Его лицо прикрывала маска врачевателя чумы. Длинный, словно птичий клюв, нос маски кончиком едва не касался Мадлен. Пустые глазницы будто заглядывали в душу. Врачеватель чумы медленно склонил голову набок, изучая лицо фрейлины. Затем, вернув её в привычное положение, поднял руку в чёрной перчатке. Указательный палец лег на то место, где у обычного человека располагаются губы. «Тш-ш-ш», – словно прошептал врачеватель чумы, не отрывая пустых глаз от девушки. В следующую секунду он сделал шаг назад и растворился в темноте подземного коридора. Позволив себе сделать вдох, Мадлен, опираясь на стену, на ощупь добралась до заветной лестницы. Выскочив на улицу, фрейлина надела обувь и, не оглядываясь, побежала по первой попавшейся дорожке, ведущей в неизвестном направлении.

Кружась по незнакомым аллеям, фрейлина отчаялась вернуться в замок. Девушка понимала, что окончательно заблудилась, но остановиться и подумать она не могла. Боялась. «Скорее бы наступило утро», – мысленно просила Мадлен, опасаясь, что вот-вот столкнётся с новыми неприятностями. К счастью, бродить по тёмным аллеям до самого утра перепуганной фрейлине не пришлось. Ещё до рассвета сюда потянулись королевские садовники. Один из них, седовласый, чуть сгорбленный мужчина, столкнувшийся с девушкой возле молодого кипариса, и вывел бедняжку из сада.

Войдя в Лувр, Мадлен, измученная ночными приключениями, поднялась по лестнице и прошла пару коридоров, но, поворачивая в крыло, где располагались покои королевских фрейлин, девушка налетела на высокого мужчину.

– Ой, простите, – успела извиниться девушка, ещё не рассмотрев того, в кого врезалась.

– Это я должен просить прощения, мадемуазель, задумался о своём и не заметил вас, – перед фрейлиной стоял испанский посол, улыбаясь, как и при первой их встрече. Подняв глаза на Алехандро, Мадлен заметила, как мужчина на ходу застёгивал верхние пуговицы своего мундира. Его смуглое лицо было чуть подёрнуто румянцем, а волосы неаккуратно взлохмачены. «Что это он делает здесь посреди ночи?» – с подозрением подумала фрейлина, но, вспомнив, что и сама стоит сейчас в коридоре замка, растрёпанная после блуждания в саду, постаралась отпустить эти мысли.

– Вижу, вам, как и мне, не спится в своей постели? – лукаво усмехнулся Алехандро.

– Я выходила подышать ночным воздухом в саду, в замке очень душно, – стараясь держать лицо, пояснила Мадлен.

– Как я вас понимаю, – продолжал улыбаться месье Ортега. – Многие обитатели Лувра находят ночные прогулки весьма привлекательными. Особенно когда попадаются любезные спутники.

Только сейчас Мадлен поняла, на что намекал испанский посол.

– Я гуляла в одиночестве, месье Ортега, – с лёгким недовольством ответила фрейлина.

Алехандро усмехнулся. Поправив чёрный локон, упавший на лицо, мужчина заговорщически произнёс:

– Не волнуйтесь, Мадлен, я никому не расскажу о вашей шалости. Я умею хранить чужие секреты. А вы?

Чувствуя себя неловко под пристальным насмешливым взглядом испанца, Мадлен сухо произнесла:

– Меня не волнует, из чьих покоев вы только что выскользнули, если вы об этом. Доброй ночи, месье Ортега.

Чувствуя на себе удивлённый взгляд испанского посла, уставшая девушка обогнула мужчину и продолжила путь к своим покоям. Вернувшись в комнату, Мадлен поняла, что ночное приключение отняло у неё последние силы. Быстро скинув с себя платье, девушка забралась в постель, и как только её голова коснулась подушки, юная фрейлина провалилась в сон.

Следующим утром яркое солнце приветливо заглядывало в окно, заливая светом покои мадемуазель Бланкар. Но девушка впервые была этому не рада. Утро наступило слишком быстро, не дав юной фрейлине возможности выспаться. Просыпаться и вылезать из кровати совершенно не хотелось, но настойчивый стук в дверь заставил Мадлен открыть глаза и хрипло спросить:

– Кто там?

Ответа не последовало. Вместо этого дверь распахнулась, и в покои без разрешения вбежала запыхавшаяся Розетта.

– Доброе утро, мадемуазель! Вы ещё в постели? – искренне удивилась служанка. – Выглядите уставшей. Вам плохо спалось на новом месте?

– Слегка беспокойно, – ответила Мадлен, заметив хитрую ухмылку на лице Розетты. Поймав на себе тяжёлый взгляд еще не проснувшейся фрейлины, служанка поняла, что выдала себя, и стала немного серьёзней. Но фрейлину это не успокоило. «Почему-то мне кажется, что о моих ночных похождениях уже известно всему двору. По крайней мере, Розетта точно знает, что я вернулась в покои лишь под утро. Кто ей рассказал? Стража?» – недовольно думала Мадлен.