Вред, который приносит религиозная вера людям, осознали и некоторые бывшие служители культа. Один из них, — в прошлом настоятель молитвенного дома в г. Михайловке Н. Н. Спасский, в письме на имя епископа Астраханского и Волгоградского отметил: „Моя совесть, как гражданина, подсказывает мне, что лучше, хотя и с большим опозданием, отказаться от сана священника, чем повседневно продолжать обманывать людей, убеждать их верить в то, чего нет в действительности, тянуть их назад от реальной жизни и отрывать от активной борьбы за лучшее будущее человечества на земле“. Н. Н. Спасский заявляет, что по его „глубокому убеждению в наши дни служителями культа могут быть либо люди, совершенно не разбирающиеся в современных достижениях науки и техники, в законах развития природы и общества, либо люди, которые сознательно пользуются заблуждением верующих и преднамеренно извлекают из этого материальные выгоды“. „Не верьте ни в какие сверхъестественные силы, их в природе не было и нет, настойчиво и упорно овладевайте науками, они помогут вам освободиться от религиозного дурмана“, — таким призывом к верующим заканчивает он свое письмо.

Все чаще и чаще в редакции газет, журналов, в издательства приходят такие письма советских людей, порвавших с религией. Их авторы — это бывшие священники, ксендзы, муллы, раввины, сектантские пресвитеры, монахи, преподаватели богословия, а также учащиеся духовных академий, семинарий и просто верующие. В числе их и пожилые люди, десятками лет обращавшиеся к богу со своими молитвами, и юноши и девушки, родившиеся при Советской власти, но оказавшиеся в плену религиозных предрассудков.

Научно-атеистическая литература помогает разоблачать религиозные выдумки.

Конечно, трудно изменить у верующих людей убеждения, которые складывались годами, десятилетиями. Не у каждого сразу хватает мужества и твердости покончить с религиозным прошлым. Но в условиях нашей новой жизни, под напором фактов рано или поздно верующего начинают одолевать сомнения. Толчком к этому служит чтение художественной и научной литературы или неблаговидный поступок своего духовного пастыря, обнаруженная несообразность „священного писания“ или влияние друзей коммунистов и комсомольцев, вовремя подавших руку дружбы и помощи, чтобы вывести человека из мрака суеверий и предрассудков на светлую дорогу новой жизни.

Наши успехи в развитии производства, науки и техники постепенно разрушали религиозные выдумки. Индустриализация страны, коллективизация сельского хозяйства, победа социализма в СССР, победа в Великой Отечественной войне, строительство коммунизма, все большее вовлечение трудящихся в общественную деятельность, завоевания культурной революции — все это в огромной мере содействовало углублению и расширению процесса отхода верующих от религии. На конкретных фактах действительности, на собственном опыте люди убеждались, что не бог, а массы, народ творят историю, что вера в сверхъестественные силы, исполнение религиозных обрядов — глубокое заблуждение. Величие и красота нашей жизни — в героическом труде на фабриках и заводах, на стройках и колхозных полях, на поприще науки и культуры. Всякая проповедь загробной жизни — это обман людей, попытка отвлечь их от активной политической жизни на благо народа. К такому выводу пришли бывшие верующие после долгих раздумий.

В сборнике статей „Мы порвали с религией“ (Воениздат, 1963 г.), бывший монах Ю. И. Мересий с горечью пишет, что самые лучшие годы своей молодости провел он в монастыре. Под звон колоколов и пение молитв шла жизнь, гасли молодые порывы, уходили настоящие радости, цепенел ум. А где-то в стороне, в „грешном мире“, шло строительство новой жизни, развивались искусство, наука, культура. Природа покорялась воле сильных и смелых людей, зажигались огни в театрах, светились экраны кинотеатров и телевизоров, раскрывались двери учебных аудиторий… Там, „в мире греха“, были человеческая радость и счастье, торжество гордых мечтаний. А здесь, в мире религии, — молитвы о спасении, радость в страдании, здесь блаженство „нищих духом“, мучительный плач о грехах.

Сравнивая свою судьбу с жизнью советской молодежи, Мересий пишет: „И должен я был признать, что много сделали эти молодые люди, что далеко они обогнали меня!“ Так думают все, кто нашел в себе мужество прямо взглянуть в лицо правде и беспощадно осудить свои религиозные заблуждения.

Религия учит любить ближнего, прощать врагов, не сопротивляться им и даже молиться за них. Бывший верующий И. Н. Глушак рассказывает, что когда он стал думать над этими поучениями, над тем, за кого надо молиться, то у него, как и у многих других, появилось глубочайшее сомнение в религии. „В годы Великой Отечественной войны, — пишет он, — я служил в Советской Армии, сражался с фашистскими оккупантами. Своими глазами я видел чудовищные зверства, какие творили на нашей территории гитлеровские захватчики над мирным населением, беззащитными детьми, женщинами, стариками… Сам Гитлер и большинство его солдат были верующими, а значит, и моими "братьями во Христе". "Что же, — думал я, — неужели мне молиться и за таких, как Гитлер?" Одна эта мысль приводила в ужас". А вот что пишет бывший ксендз И. А. Рагаускас: "Я не был в концентрационных лагерях, не видел дымящихся печей зловещего Освенцима, но и то, что я видел и слышал в первый год немецкой оккупации, сыграло свою роль в изменении моего мировоззрения. Я не могу забыть тех страшных летних вечеров, когда я слышал душераздирающие крики расстреливаемых невдалеке женщин и детей. Жуткие крики детей "Мама! Мама!", бессердечные слова солдатской команды, сухой и злой треск залпов, глухие отдельные выстрелы, которыми приканчивались еще живые, сваленные в яму тела, и, наконец, песни гитлеровских молодчиков после окончания кровавой работы. Все это происходило на расстоянии нескольких сот метров от костела.

В престольном алтаре костела, как я верил тогда, находился Христос, бог. "Господи, ведь и ты слышишь эти вопли детей и матерей, эту пьяную песнь палачей… Мне жутко, страшно, а как тебе, боже? Тебе, наверное, ничего, потому что это свершается твоя воля…" Такие мысли невольно появлялись у меня в те кошмарные вечера. "А может быть, боже, тебя совсем нет?" — проносилась мысль…"

О том, как реальные факты правды жизни подрывали веру в мифического бога, опровергали догмы церковников, говорят и многие другие бывшие верующие. Вот, например, раздумья П. Г. Коненковой. "Пришел 1941 год, а с ним лихая беда — война. Море без воды, а война без крови не бывает. И полилась она рекой по нашей земле. А я думаю, что ж это бог смотрит да не защитит невинных от гибели?.. А тут однажды собрались мы в свой молитвенный дом, а к нам немцы пришли, тоже баптисты. Меня будто кто по сердцу резанул. Фашисты опоганили нашу землю и вместе с нами молиться будут. Кому, какому богу? Выходит, нашему, баптистскому. Тут я уже поняла: не все гладко в моей религии, есть в ней обман… Вспомнила слова из писания Христа: молись за врага твоего. "Вот как! — думаю. — Фашисты людей убивают, вешают, а мы должны молиться за них". Вот тогда и дала моя вера во "всевышнего и всемогущего" большую трещину".

Обман, правда тщательно замаскированный, сопутствует религии на каждом шагу. Не искушенный в тонкостях своего вероучения человек не сразу его замечает. Чаще всего он просто верит не раздумывая. Однако рано или поздно обман вскрывается. Тяжело тогда переживает верующий крушение своих иллюзий. О таком крушении пишет М. Попов из поселка Семрино, Ленинградской области.

"В январе 1943 года наша часть остановилась на ночлег в станице Кара-Кумской, которую только что освободили от фашистов. Был второй день рождества, и вечером в церкви шла служба. Я спросил хозяйку, почему она не идет в церковь. И вот что она мне рассказала. Ее сын и сын священника были друзьями, вместе учились в школе, вместе окончили военное училище и пошли служить в Красную Армию. Чтобы утешить себя и дождаться единственного сына домой с победой, она часто ходила в церковь и усердно молилась богу. Однажды, когда наша армия начала успешное наступление, она осталась после службы на проповедь священника. "Миряне, — говорил он, — враги церкви полчищами вторглись в просторные степи Дона, бьют все живое на нашей земле, они глумятся над верой святой, мы должны всеми силами и средствами помочь великой армии Германии и остановить лютого врага нашего". "Не выдержала я после этих слов, — сказала вдова, — и со слезами ушла домой. Кого же ты, окаянный, думаю, призывал уничтожать? Сына своего — капитана Красной Армии, моего сына? Будь же ты трижды проклят со своим богом! Нет его у тебя, нет и не будет его больше у меня! Пришла домой и тут же сняла иконы".