Татьяна попыталась встать, но ослабевшие ноги не держали. Ей показалось, будто некто вынул организм из телесной оболочки, хорошенько перемешал и «залил» обратно гомогенизированную массу. Видимо, НикИв тоже это почувствовал, потому что в следующее мгновение она обнаружила себя лежащей в капсуле, подозрительно напоминающей креационную.

— Вы выбрали все внутренние резервы организма ради моей планеты, Лу-Танни, — раздался рядом голос профессора. — Поэтому я погружаю вас в целительный сон до того момента, как созреет реплика с вашим Та-Та-Шуней. А после верну Управляющему Разуму в целости и сохранности.

Она слабо улыбнулась в ответ. Темнота под веками сменилась белыми просторами снежной целины Майрами. Там, в лихо закрученных кегатах пели осанну пугливые сактусы, и божественные ноты улетали в небеса, чтобы влиться в бесконечный круговорот вселенной. Эти звуки не воспринимались человеческим ухом. Но Татьяна более не была человеком…

Доктор Лазарета сектора Див, Страж порога, нетерпеливо подпрыгивала около капсулы с репликой, которая теперь выглядела как полноценный ту с шерстью глубокого шоколадного оттенка. Татьяна только что под руку не толкала НикИва, нарочито медленно деактивировавшего бокс, освобождающего тело от мягких захватов, извлекающего Шуню из теменной пазухи нового ту. Оказавшись вне черепной полости, тамп тут же принялся покрываться розовой шёрсткой, но ещё до того, как оброс окончательно, метнулся к хозяйке со сдавленным писком и обмотался вокруг её шеи. Его коричневая кожица оказалась на ощупь шелковистой и чуть тёплой — будто у неоперившегося птенца. Татьяна накрыла его ладонями и по-девчоночьи шмыгнула носом. Не разреветься бы, уткнувшись лицом в плечо несуществующего профессора! Когда она немного справилась с охватившими эмоциями, тот уже поместил другого — ярко-оранжевого — тампа в череп нового ту и вновь активировал капсулу.

— Ну что ж… — сказал НикИв, поворачиваясь к Татьяне Викторовне. — Вы готовы вернуться в Лазарет?

Татьяна опешила. Нервно поглаживая прижавшегося к ней Шуню, спросила дрогнувшим голосом:

— Прямо сейчас?

— Хотите остаться? — насмешливо поинтересовался собеседник.

Он вновь стал похож на себя прежнего — язвительного, иногда пугающего и бесконечно одинокого бога.

— Нет, — улыбнулась Татьяна. — Но… я буду скучать по Майрами!

Фраза означала большее, и НикИв это понял. Что-то дрогнуло в его лице.

— Появление Напасти означает две вещи, Лу-Танни, — тихо произнёс он. — Первое: война выходит на новый виток. И второе: мы ещё увидимся с вами. В другом времени и при других обстоятельствах, но увидимся!

— В другом времени? — удивилась она. — Что это зна…?

Ответа не последовало. Мгновенное перемещение вызвало головокружение и тошноту. И желание спать, спать, спать… Но бился тёплым птенцом у шеи живой комочек, не давая провалиться в забытьё.

Она открыла глаза и обнаружила себя сидящей в позе лотоса на остатках переносного набора юмбайских тектоников. А вокруг падали, будто в замедленной съемке, осколки льда и камни кегата, в котором только что дворх чуть не съел доктора Лазарета сектора Див. НикИв разом схлопнул события последних дней, вернув Татьяну во время прибытия на Майрами. Видимо, хитроумный профессор планировал, что она забудет пребывание в его Доме, тайны, открывшиеся ей там, сведения об истинном положении вещей, а, возможно, и лишится способностей, приобретённых в Вечности.

Однако уловка не удалась.

Поднимаясь с места и отряхиваясь от снега и колких крупинок льда, Татьяна чувствовала себя так, будто сама только что шагнула с Острова в кегат. Шевельнулось в душе нехорошее предчувствие, что она смогла бы — захоти только — вернуться обратно, в то время. Заглянуть через плечо НикИву и тихонько сказать «Бу!». А после смотреть, как будет оправдываться растерянный бог Майрами, не ожидающий от мироздания такой подлости. Представив сцену, она невольно усмехнулась и попыталась отодрать от шеи туго обмотавшегося тампа. Однако Шуня был непреклонен — то ли напугался долгого отрыва от хозяйки, то ли соскучился, но держался щупальцами насмерть, для верности запутав их в Татьяниных локонах, и даже не радовался возможности насладиться простором снежной равнины. Единственное, что ей удалось — чуть ослабить захват, чтобы иметь возможность дышать.

Она с сожалением покосилась на раздавленный набор и вышла из кегата наружу. Как и тогда, когда увидела белоснежный простор впервые, дух захватило от ощущения полной свободы и странной, завораживающей красоты Майрами.

«Доктор, — раздался знакомый голос в сознании. — Мне необходимо забрать вас с планеты. Вам следует активировать ТИР».

«Но… как? — испугалась она. — Я же не в Лазарете!»

Короткий смешок невольно напомнил ей Лу-Тана. И на сердце сразу стало тепло, будто и его укутала пушистая безрукавка ту.

«Для вас больше нет разницы, где находиться, чтобы управлять Лазаретом, доктор!»

Она чуть не села обратно в снег. Вот даже как! Что ж… Невольно пожалела, что покинула Остров. Там было бы проще! Или… это уже неважно?

Сжав тонкими пальцами виски, Татьяна Викторовна попыталась вспомнить ощущения в момент перемещения станции в пространство Земли. Сколько воды утекло с тех пор! Сколько событий произошло, страшных в своей непредсказуемости! Лишь одно оставалось постоянным — рисунок созвездий, видимых из Смотровой Лазарета. Такие родные звёзды…

На картинку наложилась другая — планета будто сама помогала ей, давая взглянуть на окружающие созвездия. Миг — и смещение произошло. Словно качнулся маятник гигантских часов.

Знакомый гул двигателей, раздавшийся через пару десятков минут, всполошил сердце. МОД приземлялся неподалеку от кегата, открывал люк, выдвигал помост в снег. Пилот возвращался на свой корабль, а доктор — в свой Лазарет. И только частица Стража порога навсегда оставалась где-то здесь — на том первом участке фронта, где Татьяне удалось не пустить сумерки внутрь.