— Я и не думаю, — согласилась старушка. — Мальчики лазят на яблони только затем, чтобы изучать движение звёзд или смотреть, не запустили ли очередной космический корабль.

Она положила Денису на плечо руку и повела его к дому. Томми семенил рядом, пробираясь сквозь высокую траву, как через тропические заросли. От усердия он свесил набок язык и поглядывал на хозяйку чёрными бусинками глаз.

— Нет, правда, — сказал Денис. — Мы приехали из города… и хотели… В общем, мы яблок совсем не хотели. Мы думали…

— Я всё знаю, — улыбнулась старушка, легко опираясь на Денисово плечо. — Я ведь тоже когда-то была такой, как ты. А теперь у меня взрослые внуки.

Усадив Дениса на скамье у дома, она погрозила ему пальцем.

— Только не вздумай удрать! — и повернулась к собачке, у которой сразу вскочили на макушке коричневые уши. — А ты, Томми, поразвлекай нашего гостя.

Опираясь правой рукой о колено, старушка поднялась по ступеням на веранду и через несколько минут появилась с пустой корзиной.

— Вас сколько всего?

— Кого? — не понял Денис.

— Ну, которые приехали с тобой из города и совсем не хотели, а только думали.

— Мы правда ведь… — буркнул Денис.

— Сколько? — повторила старушка, и её доброе морщинистое лицо засветилось улыбкой.

— Пять.

— Очень хорошо, что пять. Видишь вон то дерево? Держи корзину и собери под ним все яблоки. Гнилые отложи в сторонку.

Она была ласковой и упрямой. Пока Денис лазил под яблоней, рассказала, что этот сад оставил ей в наследство отец. А теперь она передала сад и дом в дар поселковому Совету.

— Зачем мне одной такое богатство? Здесь теперь сделают детские ясли.

Она рассказала, что за садом пятый год ухаживают школьники. Что без ухода яблони погибнут. А все её дети и внуки разъехались по стране и не до старухи им теперь.

— Остались мы с Томми одни, — вздохнула старушка. — Правда, Томми? Умница, умница, знаю. Ну, иди проводи мальчика.

Томми проводил Дениса до калитки, которая, оказывается, и не закрывалась, вильнул обрубком хвоста и побежал обратно.

Не собака, а настоящий собачий лилипут. Даже вспомнить стыдно, что этот лилипут с обрубком загнал Дениса на дерево. Таких позорных минут Денис никогда не переживал. Вот почему он упрямо не хотел рассказывать о том, что случилось в саду.

Петя с хрустом откусил яблоко, прищурил глаз:

— Кислое, но есть можно. Я тут ещё одну калитку заприметил, тоже с надписью.

— Про собаку? — спросила Оля.

— А про кого же? Про петухов на заборе не пишут.

Забор, к которому привёл Петя, сиял ядовито-зелёной краской. По заострённым верхушкам досок тянулась колючая проволока. Надпись о злой собаке была такой большой, что несомненно за забором обитал волкодав не меньше чем с телёнка.

Не разыскав в заборе ни одной лазейки, щели или дырочки от сучка, решили воспользоваться Петиным ростом. На Петины плечи подсадили Гошу. Сунув нос под проволоку, Гоша сообщал, что видит во дворе:

— Собаки не видно. Дом каменный. Веранда в цветных стёклах. Полный сарай дров. На сарае кошка.

— А у кошки хвост, — передразнил снизу Денис. — Ты про дело давай говори.

— Про какое дело? — зашипел Гоша. — На доме не написано, тунеядец здесь живёт или нет.

У Пети, конечно, сразу заболели плечи. А сведения от Гоши поступали самые отвлечённые.

— Слазь! — приказал Денис. — Я сам.

— Да? — возмутился Петя. — Может, вы ещё все вместе ко мне на шею залезете?

В это время около Гошиного уха пропела пуля. Выстрела не было, а пуля пропела. Вторая звонко щёлкнула в забор. Гоша кубарем скатился вниз. И в тот же момент из калитки выскочил мальчишка с рогаткой. Он прицелился в ребят и скомандовал:

— А ну, проваливайте!

У Гоши похолодело в животе. На дороге с воинственным видом стоял Яшка.

— Проваливайте, говорят, — повторил он, — не то такой рояль с арбузами устрою, не обрадуетесь.

— И неостроумно совсем, — храбро выступила вперёд Анка. — Даже глупо. Можешь стрелять, я не боюсь.

— Фу ты, ну ты, ножки гнуты, — удивился Яшка и опустил рогатку. — Скажите пожалуйста, графиня какая.

— А ты кто? — спросила Анка. — Князь?

С Анкой он связался зря. Это он сразу почувствовал. Он надулся и повторил: