— Не скучай, я скоро вернусь, и снова сможешь пытать меня неприличными вопросами, — ещё один поцелуй и я ухожу.

Внизу ждёт Славка, нервно курит у машины сигарету. Забрал у него и сделал две глубокие затяжки, выпуская дым через ноздри.

— Вот почему ты меня не слушаешь? — спросил брат, садясь в тачку. — Нажил себе проблем.

— Я люблю её, Славян…

— Какая разница, зачем я с ним поехала? Это причина мне под юбку лезть? Я своего согласия не давала, да он и не спрашивал! — завожусь, глядя на тупого следователя, который пытается вывернуть дело так, что это я дала повод скотине к действиям.

Мерзкий толстый тип с лоснящимся от жира лицом и потным лбом. Где таких берут? Они же вроде аттестацию проходят, и вот это расплывшееся на стуле тело её прошло?

— Ермолаенко, ты со своим " послужным списком" мне про нормы морали говоришь?

— Во-первых, не " ты", а "вы", мы не на дружеских посиделках с вами, — поправляет его Петр Дмитриевич. — Во-вторых, какое значение прошлые нарушения имеют отношение к нашему делу? Денис Артёмович, не путайте.

— Вы, Петр Дмитриевич, сына своего от тюрьмы отмазать пытаетесь, девчонку приплели, попытку изнасилования какую-то. А вот гражданин Максим Максимович Мерзликин утверждает, что ваш сын просто приревновал его и избил.

— Урод, — вырывается у меня.

— Есть заключение врачей о нанесённых травмах мягких тканей на теле моей клиентки, — тыкает пальцем в справки Калинин старший.

— Так может он и её избил, — противно лыбится, глядя на меня.

— Вы с ума сошли?! — взрываюсь. — Про презумпцию невиновности что-нибудь слышали?

— Ага, ты мне ещё про Гаагу начни втирать. Извините… Вы, — издевательски поправляется, косясь на моего адвоката.

— У нас есть разорванные вещи, которые сейчас на экспертизе и я уверен, там найдут ДНК Мерзликина, — приводит довод Петр Дмитриевич.

— А у нас их нет, значит, ваша экспертиза всего лишь пустая трата времени и денег. Улики не пришиты к делу. Вы же прекрасно знаете об этом.

Я бросаю взгляд на Калинина. Это что — правда? То есть всё бесполезно?

— Мы не отдали вам вещи, потому что они точно исчезнут во время следствия. Думаете, я не догадываюсь, за что вы тут так стараетесь?

— Ну, извините, тогда они незаконны, — нагло улыбается и разводит руками следак.

Даже не скрывает, что получает бабки за то, чтобы утопить Гордея. Дать бы ему по жирной морде.

— Это прокурор и суд будет решать, — даёт надежду адвокат.

Следователь тупит взгляд и меняется в лице. Конечно, на этих людей у него давления нет.

— Подпиши, — пододвигает ко мне протокол. — Свободны.

— Петр Дмитриевич, это правда? Экспертиза недействительна, — спрашиваю за дверью кабинета.

— Условно да, но приложить её к делу или нет — решит судья. Она независимая, а значит объективная.

Я качаю понимающе головой.

— Сколько Гордея там продержат?

— В течение трёх суток должно всё решиться. Твой отец сейчас пытается договориться о личной встрече с губернатором. Не волнуйся, Макс, вытащим мы Дэя. Маховик справедливости запущен, — теребит меня за щеку. — Ещё на свадьбе вашей погуляем.

— Какая свадьба? Вы что! — возмущаюсь, придумали тоже.

— Как какая? Красивая. С гостями, морем цветов, лимузином и белым платьем, — смеётся.

— Лимузин? Фу, гадость, какая, — улыбаюсь, понимая, что он шутит.

— Я пойду выбивать встречу с ним на завтра. Сам я его делом заниматься не могу, помощник мой самый шустрый работает. Так что только, как родственник.

— Передадите ему привет?

— Обязательно, — похлопал меня по плечу. — Ты куда?

— Подруга весь день телефон обрывает, думаю с ней встретиться.

— Правильно — отвлекись.

— Вряд ли у меня получится, — вздыхаю, мысли только о Дэе.

Я знаю, как за решёткой несладко. Меня там обычно несколько часов держали, но и они тянулись бесконечно, а тут три дня…

— Надо. Иначе с ума сойдёшь.

— Спасибо вам! — улыбаюсь ему.

Он качает головой и уходит куда-то по коридору, а я направляюсь на выход из отделения, на ходу набирая Линку.

— Макс! Ну наконец-то! С утра тебе долблю, а ты молчишь, — взволнованно.

— Извини, не до разговоров было.

— Это правда, да? То, что Калинин в тюрьме?

— Нет, пока в обезьяннике сидит. Ты откуда знаешь?

— Вся школа на ушах. Менты приходили, его искали. Говорят, он человека до полусмерти избил.

— Преувеличивают. Слушай, ты уже свободна? — подхожу к своей машине.

— Да, а что?

— Подъезжайте с пацанами в кафе на Московской, там всё и расскажу.

— Лады. Скоро будем, — бросает трубку.

— Вот это дела, — протягивает Лавров, услышав мой рассказ. — Мы можем чем-нибудь помочь?