Шрифт:
– Гроза, – шепчет Алёна и кивает в сторону горизонта, где уже отчетливо сверкают молнии.
Она уже часто дышит и чуть сводит бедра, а меня от этой реакции размазывает. Словно под кайфом рядом с ней.
Но в губы не целую. Боюсь, что тогда меня окончательно унесет. Только покусываю их немного, слизываю острую ласку и пью ее стоны.
Пока пальцы становятся все наглее и наглее.
Пока с восторгом не ныряют в ее жаркую влагу. Пока мои стоп-краны не срывает к чертям собачьим, и я жадно не набрасываюсь на ее рот. Нас форменно прошивают молнии с ног до головы и чувствую, что все внутри меня вопит от подступающего блаженства.
Рывком сдираю с нее сарафан и набрасываюсь на ее идеальное, словно выточенное рукой безумного мастера, тело и начинаю на нем играть. Втягиваю в себя ее запах. Отъезжаю…
Но все еще уговариваю себя не срываться, хотя руки целенаправленно стягивают с Алёны последнюю преграду на моем пути. Она теперь полностью обнажена, голова закинута назад. Тяжело дышит, глаза закрыты, и ее тело выгибается в моих руках.
Со стоном подаюсь вперед бедрами. И искры из глаз. Сильно! Почти ослепляет! Целую искусанные пухлые губы еще раз и снова делаю толчок.
– Никита! – буквально скулит Алёна, пока позади нас гремит гром.
– Я себя…контролирую, – хрипло, надсадно выталкиваю из себя слова.
Хотя и понимаю, что это пока и надо срочно тормозить. Педаль в пол. Прямо сейчас!
Вот только я нихрена этого не делаю, а лишь еще больше разгоняюсь, жадно вглядываясь в ее лицо на пороге оргазма. Мои пальцы ведут ее туда. Сейчас…
Еще немного…
– Не надо… – шепчет мне суматошно, – не надо, Никита.
А потом одним выстрелом выносит мне мой поплывший от страсти мозг.
– Не надо… больше… себя контролировать…м-м-м…
Звездец!
И я теряю связь с реальностью. Окончательно и бесповоротно.
Подхватываю её на руки и несу в полуобморочном состоянии на кровать. Шипит, ругается, что я не довел дело до конца, а у меня уже и ум за разум зашел.
– Сейчас все будет. Сейчас! – бормочу я и отпускаю на волю своих демонов.
И уже они ведут ее за черту. На пару с грозой и молниями, что бушуют за окном.
Алёну сладко и меленько трясет подо мной, а я только жадно пожираю ее глазами и наконец-то разрываю, между нами, последнюю преграду.
Замираю.
Умираю.
Возрождаюсь вновь.
И упиваюсь своей властью над ней.
Моя Алёна! Только моя…
– Мой псих, – шепчет рвано, – я люблю тебя!
– Я сильнее, – выдыхаю, ловя жаркий спазм в груди, и погружаюсь в нирвану.
И Джокер снова плачет, но на этот раз уже от счастья…
Эпилог
POV Алёна
Просыпаюсь и сладко потягиваюсь в кровати. На улице хмуро и сыро, а у меня в душе полный штиль и ярко светит солнце. И эта внутренняя погода неизменна, потому что я абсолютно счастлива уже более семи лет. Я люблю. Я любима.
Я не хочу ничего менять.
Улыбаюсь, встаю с белоснежных простыней и двигаюсь в ванную комнату, где тщательно привожу себя в порядок. Потом надеваю легкий шелковый халатик и по теплому полу шлепаю босыми ногами на кухню, чтобы сварить себе чашку ароматного кофе с маршмеллоу. М-м-м, обожаю!
Пока машина работает над моим напитком, я достаю из холодильника все для бутербродов и мастерю себе парочку, на ходу закидывая в рот кусочек сочной ветчины и свежий огурчик. Под нос мурлыкаю песенку и немного пританцовываю.
А потом резко замираю, переводя взгляд на каминную полку, где стоит рамка с нашей свадебной фотографией.
И бутерброд выпадает на пол из моих рук.
– Что это за глупый розыгрыш? – бормочу я и подхожу ближе, чтобы рассмотреть снимок.
И на нем все, как и всегда. Счастливая я в белоснежном платье, вот только рядом со мной стоит не мой Никита, а совершенно незнакомый мне человек и по-хозяйски обнимает меня за талию.
– Дорогая, я вернулся! – вздрагиваю, услышав громкий голос из глубины дома.
Поворачиваюсь и снова цепенею.
А потом с ужасом смотрю на того самого незнакомца, которого только что разглядывала на фото.
– Вы кто? – дрожащим голосом спросила я, когда мужчина торопливо прошел в гостиную.
– Алёна? – резко остановился незнакомец и вопросительно воззрился на меня.
– Кто вы такой, я вас спрашиваю? – чуть повысила я голос, всячески уговаривая себя не срываться в истерику.
– Я Герман. Твой муж, – непонимающе развел он руками в стороны.
– Чушь собачья! Где Никита и что это за отвратительные розыгрыши с утра? Сегодня что, первое апреля? – непонимающе мотнула я головой.