– И мы, - тут Вилли переглянулся с Гарольдом, - стали пытаться понять, в чём дело. Мы составили график, когда лорд директор… то есть Маркус… отлучался из Академии, а также посмотрели по журналу, когда надолго исчезал Дарий. Потом полистали газеты и смогли сделать определённые выводы.

– Какая прелесть, - не то шутливо, не то возмущённо откликнулся Маркус, а Дарий молча откинулся на спинку кресла, внимательно наблюдая за Вильгельмом, - и к каким же выводам вы пришли, юные дарования?

Парни переглянулись, обменялись только им понятными взглядами, и Вилли продолжил:

– Сначала мы пошли неверным путём и изучали только внутригосударственные новости, но потом Гарольд случайно наткнулся на новость об одном крупном международном скандале, результатом которого стали очень выгодные для нашего королевства уступки, и мы стали просматривать и международные сплетни.

– Наверное, это история с тайной перепиской хиньского посла, - предположил Маркус, и пояснил, заметив удивлённый взгляд Вильгельма, - я просто назвал один из самых громких скандалов последнего времени.

– Да, - согласился Вилли, - и как раз накануне Дария, если верить журналу, два дня не было в замке.

– И что?
– насмешливо спросил Везунчик.
– Я навещал любимую бабушку, правда, Маркус? Старушка слегка приболела, и я, как любящий внук, не мог не нанести ей визит вежливости.

– Какая у тебя удобная бабушка, - с лёгкой завистью сказал Гарольд, - она болеет исключительно накануне каких-нибудь разоблачений. Какая замечательная старушка!

– О да!
– хихикнул чрезвычайно довольный Бернард.
– Просто чудесная бабушка! И что-то мне подсказывает, что в ближайшее время ей придётся ещё пару раз заболеть. Слышишь, Дарий?

– Слышу, не мешай, дай дослушать, - отмахнулся от него Везунчик, - продолжай Вилли, всё это очень увлекательно…

– Так вот, - Вильгельм окончательно успокоился, видимо, придя к каким-то выводам, - а потом мы заметили, что часть громких скандалов, имеющих не политическую, а скорее, светскую окраску, подозрительным образом совпали с отсутствием в замке и в Академии Маркуса, то есть лорда директора.

– При этом мы заметили, что иногда, особенно когда вокруг много народа, Маркус и Дарий обменивались только им понятными взглядами и жестами. Но, - тут же пояснил Гарольд, - не думаю, что кто-то кроме нас это заметил, мы просто очень внимательно следили. И мы догадались, что, скорее всего, работа секретарём — это просто прикрытие для каких-то более серьёзных дел.

– А почему вы ничего этого мне не сказали?
– возмутилась я, глядя на ухмыляющихся кадетов.
– Ещё так удивлялись, когда я попросила за ним проследить…

– А с чего бы мы с тобой тогда стали откровенничать?
– логично возразил мне Вилли.
– А так ты просто попросила нас сделать то, чем мы и без того занимались.

– Но мы устали, видимо, всё-таки экзамены-то никто не отменял, - признался Гарольд, - и Дарий нас срисовал. И тогда мы стали следить за тобой, Тильда.

– За мной?
– воскликнула я и вдруг подозрительно прищурилась.
– Так вот почему вы тогда ночью обнаружились в саду напротив моей двери!

– Слушай, как вовремя ты их завербовал, а, - повернулся к королю Дарий, - таких перспективных и наглых надо держать поближе.

– Ой, можно подумать, ты сам не такой, - ничуть не огорчился Бернард, - но я с тобой согласен, лучше пусть будут под присмотром. И какой же будет ваш итоговый вывод, господа кадеты?

Парни переглянулись, и Гарольд, тщательно подбирая слова, сказал, медленно, но уверенно:

– Мы пришли к выводу, что вы все трое, - он кивнул в нашу сторону, - состоите в какой-то тайной организации, которая действует в интересах короны.

– Только мы не смогли понять, какой именно, - признал Вилли.

– Неплохо, - с нескрываемым уважением в голосе сказал Маркус, - вы одновременно правы и нет. Хорошо, что Берни взял с вас клятву личной верности, так как информация, которую вы узнаете, имеет огромную цену: наши жизни.

– Мы бы и без клятвы ничего не разболтали, - проворчал Гарольд, вызвав понимающие усмешки у окружающих.

– Что вы знаете о «джокерах»?
– внезапно спросил Бернард, получив молчаливое согласие от всех присутствующих.
– Вполне допускаю, что ничего…