– Почему мне памятник?
– растерялась я и беспомощно взглянула на хмурого Альберта.

– Так на могилку ж, - пояснил, вздыхая и лихорадочно блестя глазами, господин Шуфель, - вы же сейчас прямиком в тот мир и спуститесь.

– В тот — это в какой?
– я перестала вообще что-либо понимать.

– Загробный, какой же ещё, - искренне удивился моей непонятливости господин Шуфель, - оттуда никто не возвращается. Так что насчёт скидки? Могу предложить эф-риссарский белый мрамор...прелесть что за камень! Сам бы лёг под такой, но не могу — дело пока некому оставить.

– Вообще-то я планирую к вечеру вернуться, возможно, даже раньше, - осторожно сказала я и, судя по печальному выражению лица, разрушила тем самым все надежды чудесного господина Шуфеля.

Альберт сурово глянул на главу строителей и многозначительно кашлянул. Они слегка отодвинулись и сделали вид, что заняты очень важными делами. Я подумала и сказала:

– К моему возвращению чтобы треть забора была в порядке. Иначе вычту из заработка. Всем всё понятно?

Распоряжаться, чувствуя за плечом мощную — во всех смыслах — поддержку было легко и приятно. Строители её тоже оценили и закивали, хотя и без энтузиазма.

Альберт шагнул на ступеньку, на секунду застыл и бодро начал спускаться по лестнице, а я пошла за ним. Не сказать, чтобы бодро, но стараясь не отставать: только потеряться мне не хватало.

Не буду кривить душой: мне очень хотелось, чтобы лестница быстренько упёрлась в какой-нибудь непреодолимый каменный завал, и мы с Альбертом, повздыхав, отправились бы обратно. Но боги были явно чем-то заняты и моих молитв не услышали.

Вместо того, чтобы быстро закончиться, лестница начала плавно изгибаться, закручиваясь в огромную спираль. Альберт, примеряясь к моим шагам, медленно шёл вперёд, не забывая оставлять на стенах через равное небольшое расстояние значки, которые, если что, подскажут нам дорогу обратно. Ступени были по-прежнему гладкими и чистыми: словно кто-то регулярно делал здесь уборку.

Стены этого странного бесконечного подземелья были гладкими и очень холодными: буквально через десять минут я попросила и Альберта свой плащ и закуталась в него.

Вдруг идущий впереди Берт остановился, и я, чуть не врезавшись в него, осторожно выглянула из-за его плеча.

– Ой… - гулко сглотнув, проговорила я, - а это кто… такое?

Альберт тоже молчал и только озадаченно смотрел вперёд, не двигаясь, впрочем, с места.

– Альберт, как ты думаешь, - я от волнения перешла на «ты», но здоровяк не обратил на это ни малейшего внимания, - это что такое? Оно живое вообще? Или так… мусор просто?

– Да кто ж его знает, леди?
– начальник моего гарнизона задумчиво почесал в затылке.
– На вид вроде трава или мох такой, но, согласитесь, странный какой-то… Мне такого прежде видеть не доводилось.

– Мне тоже, - вздохнула я, и мы оба снова уставились на то, что преграждало на путь.

Прямо посреди лестницы, на небольшой полукруглой площадке, после которой ступеньки спокойно продолжались, лежала большая куча чего-то непонятного. Это загадочное «что-то» было похоже на небольшую заросшую мхом кочку, если бы только в природе нашёлся мох такого восхитительного радикального чёрного цвета. Такая небольшая горка иссиня-чёрного мягкого… чего-то.

И только я собралась посоветовать Альберту потыкать в кочку железякой, которую он прихватил с собой, как она слегка шевельнулась, а я взвизгнула и спряталась за Альберта, которому, увы, прятаться было уже не за кого. Впрочем, мой капрал не выглядел очень испуганным, ну, или очень умело это скрывал.

– Приветствую тебя, страж лестницы, - негромко проговорил Альберт своим низким мягким голосом, - не дозволишь ли побеспокоить тебя?

– Страж лестницы?
– шепнула я с искренним недоумением.
– Ты что, знаешь, что это… кто это такой?

– Нет, - так же тихо ответил Берт, - но на мосту я встретил тоже кого-то чёрного, он, правда, выглядел по-другому, но что-то общее в них есть. Так вот, тот оказался стражем моста. Я и подумал, леди, что, может быть, в таком случае, этот — страж лестницы.

– А оно разговаривать умеет? Как ты думаешь, если мы попросим, оно нас пропустит? Или хотя бы, может быть, скажет, куда ведёт эта лестница…

Холм шевельнулся активнее, и откуда-то из его середины донёсся сварливый голос: